Наконец, я остался один на перекрестке чужого, враждебного города. Мне также предстояло проделать эту опасную игру со смертью, от которой нельзя было уклониться. Используя опыт товарищей, я побежал навстречу неиз вестности... Очутившись за защищенным углом на другой стороне, я, тяжело дыша, прислонился к стенке дома, и, казалось, что, кроме ужасного сердцебиения, у меня стучало все тело. Когда я уже успокоился и смог осмыслить все происшедшее, то удивился, что не запомнил деталей этого броска. В голове остались только звуки свистящих пуль между ногами и стук упавшего позади металлического предмета.
Опустив полы шинели, я нечаянно коснулся кобуры пистолета и с ужасом убедился, что она оказалась пустой. Так вот какой мне запомнился металлический звук: это был упавший пистолет, который от сильной тряски выскочил из кобуры.
Оглядывая издали ненавистную мостовую, я, наконец, его увидел среди накопившегося мусора. Положение сложилось почти безвыходное, ибо нельзя было безоружным находиться на этих вражеских улицах, а броситься поднять пистолет было еще опаснее это значило опять попасть под выстрелы снайпера, что представлялось верной гибелью...
Здесь оставаться было бессмысленно и, потеряв всякую надежду, я пошел вперед. И вдруг я заметил, как из-за угла соседней улицы выехала небольшая самоходка с пушкой. Это шла мне навстречу удача! Подбежав к ней, я рассказал сидящему вверху танкисту все, что случилось, и попросил мне помочь. Как оказалось, самоходка специально занималась уничтожением снайперских гнезд.
Подумав, мы решили, что он проедет в тот переулок, образовав своей машиной барьер от снайперских пуль, а я тем временем под такой охраной подберу свое оружие.
Конечно, я немного рисковал, но надеялся на то, что вряд ли фашист даст себя обнаружить перед такой огненной мощью. Заняв условленное место и дав по предполагаемому снайперу несколько выстрелов, танкист крикнул, что пора действовать. Молниеносно выскочив из-за угла и оказавшись на дороге под прикрытием брони, я схватил свой пистолет и мгновенно вернулся обратно. Это заняло секунды. Держа в руках оружие, мне казалось, что я приобрел новые силы...
Сейчас только осталось мысленно поблагодарить хорошего парня из самоходки, ибо больше увидеть его я не смог. Машина, лязгая гусеницами, уехала в глубь переулка.
Очередное задание редакции было дано троимдвум корреспондентам и мнедвадцать пятого апреля, когда бои в Берлине достигли предельного накала и нашим воинам приходилось драться за каждый дом и даже этаж. Все это не было похоже на прежнее. Мы чувствовали, что предстоящая задача потребует особых усилий.
Нам необходимо было попасть в расположение 52-й гвардейской дивизии, но место ее действия мы знали весьма приблизительно. В поисках нужного полка мы остановились у воинов другой части, занимавших здание третьеразрядного кинотеатра. Помещение было набито отдыхавшими после боя бойцами, поражала приподнятость их настроения, и, хотя впереди еще предстояли дни напряженных и опасных схваток с врагом, всех ободряло сознание того, что война
идет
к концу.
В углу фойе мы застали забавную сцену: у стойки бывшего буфета стоял пожилой немец и успешно торговал каким-то лимонадом. Это общение на деловой почве вызывало немало улыбок и, по- видимому, пришлось по вкусу обеим сторонам.
Приняли нас хорошо, угостили лимонадом, мы решили собрать материал о лучших из этих бойцов. К сожалению, из-за недостатка времени я мог изобразить только одного воина, выбор пал на парторга роты рядового К. Садова. Здесь оказалось столько замечательных лиц, что,когда рисунок, делавшийся под коллективным наблюдением присутствующих, был закончен, мне не хотелось прекращать работу. Но над нами висело задание редакции, и, попрощавшись, мы тправились в дальнейший путь по бесконечным,
гремящим взрывами и выстрелами улицам Берлина.
Мы завернули в переулок, не отличавшийся от множества других.
Вначале все выглядело обычно, но вскоре мы почувствовали, что попали под обстрел замаскированных огневых точек, и пытались использовать любое укрытие, чтобы продвинуться вперед.
Временами мне казалось, что летящие пули заполнили собой все окружающее пространство, я ощущал их смертельный полет вокруг своего тела.
Помню, что приткнулся к расщелине здания и увидел на другой стороне переулка опередивших меня товарищей, увертывавшихся от губительного огня.
И здесь случилось незабываемое.
Последнее мгновение сознания зафиксировало в моей памяти невероятный грохот, ослепительную вспышку огня и тупой удар в голову...
Я пришел в себя и, открыв с трудом засоренные глаза, пытался понять, что со мной произошло.
Особенно гудела правая часть головы, как будто рядом звонил колокол. Желая подняться, я почувствовал повсеместную боль, было такое ощущение, словно меня провернули в мясорубке.
Шаг за шагом мне пришлось восстанавливать в памяти предыдущее. По-видимому, воздушной волной разорвавшегося вблизи снаряда я был отброшен в расщелину. Я удивился, что не был проткнут находившимися вокруг острыми камнями, и только сейчас понял спасительную роль моей папки для рисования, хранившейся в вещмешке за спиной.