Но иди оно всё лесом!
Я просто так не сдохну!
Глава 2 Последний герой
Мне удалось выжить лишь потому, что я ждал чего-то подобного. Да что там именно на это я и надеялся. Аварийный баллон со сжатым воздухом на поясе: такие нужны для ситуаций, когда космонавт по какой-либо причине отстыковывается от станции вот мой план!
Длинной струёй газа меня отбросило вбок, и тварь без толку пронеслась мимо с умопомрачительной скоростью. Кривые когти скользнули в сантиметрах от шлема и, казалось, я даже заметил отблеск солнца на острых кончиках.
Шумно выдохнув, я бросил взгляд на удаляющуюся фигуру, смешно и неуклюже размахивающую когтистыми лапами. Теперь смешно Она крутилась, стараясь развернуться, но безжалостная инерция уносила её в тёмную бездну. Если не случится какого-нибудь чуда, то там она и сгинет. Застынет в безвоздушном пространстве, превратившись в промороженный кусок чёртова мяса.
Я ещё раз дёрнул рычаг на баллончике, и сжатый воздух снова рванул из сопла, разворачивая меня к станции. Короткие и томительные секунды полёта, ещё один импульс и рука наконец ухватилась за поручень, а пальцы свело судорогой.
Жив И все же, я жив!
Пролезать сквозь дыру, пробитую тварью, я не рискнул не хватало ещё об острый край распороть скафандр. Тащиться до узкой щели, что появилась в том месте, где голубая стена рассекла станцию только зря тратить драгоценное время. Не порву скафандр, так умру от перегрева. После победы над монстром такая смерть будет слишком тупой и бесславной.
Настолько шустро, насколько позволяла конструкция громоздкого скафандра, я принялся передвигаться по поручням к шлюзу. Открыл, используя аварийную систему. Да чего уж, никакие другие сейчас и не работали.
Кромешную темноту обесточенной станции рассеивали тусклым светом химические светильники. Пришлось отыскать ручной химический фонарь. Не хватало еще без света напороться на что-то острое.
Логика подсказывала, нужно спешить, и сделать это без нормального освещения невозможно. Но иррациональный страх требовал спрятаться и отсиживаться в темноте. Зачем? Если бы на станции был еще один монстр, он уже проявил бы себя. Вряд ли я остался бы незамеченным. Смог бы, он уже бы до меня добрался. А во мне просто говорит трусливый кролик. Это он хочет спрятаться в норку и не показывать оттуда носу. Хрен ему, а не норка! Придушив, едва успевший пискнуть во мне страх, я переломил пластиковую палочку.
Свет разгорался медленно, словно химическая реакция никак не хотела идти. Наконец в моей руке тускло засветился фонарик, озарив вымазанный черными разводами коридор, ведущий от шлюза к комнате контроля выхода в открытый космос. Шлюза, как такового, не осталось. Тварь разворотила его полностью.
Я осмотрел место хранения скафандров и убедился, что электроника сдохла на всех. У меня оставалось всё меньше времени. Пассивная система терморегуляции недолговечна. На всякий случай я засек на часах время. По моим прикидкам двадцать двадцать пять минут у меня еще было. Потом рекуперативный гель напитается влагой окончательно, и снизится её отвод. Ткань намокнет и станет хуже регулировать теплообмен, я начну потеть, что еще усугубит ситуацию. А в конечном счете я перегреюсь и умру.
Пришлось потрясти головой, чтобы выбросить оттуда мысли о смерти.
«Новая реальность» погибла, выплюнув в космос сквозь пробоину весь запас воздуха. Выходного шлюза не было, а значит нет возможности легко сменить скафандр «переодеться». Первым делом я закрыл переборки, изолируя уничтоженный шлюз. Так себе затея, но иметь за спиной открытый космос меня не радовала еще больше. Не станция решето, сифонит из всех щелей, но большое открытое пространство, находящееся за спиной, неожиданно вызвало приступ агорафобии.
Восстановить атмосферу на станции ещё можно, но пока есть запас времени, нужно проверить коллег. Вылезать прямо сейчас из скафандра не хотелось. Теперь он казался мне почти броней. Да и в образовавшимся на станции вакууме без него не походишь. Сделаю, что смогу, а потом займусь перезагрузкой тушки в новый скафандр. Мысли, как это сделать у меня были.
Выживших найти я не надеялся, но проверка была необходима.
Я добрался до столовой.
Свет фонаря в дрожащей руке скользил по стенам, выхватывая из темноты осколки кошмара. На пороге я замер, почувствовав, как хрустнули сведенные зубы. Всё было залито кровью и, сам не желая того, я начал про себя пересчитывать трупы.
Шин Юри, кореянка. Она лежала у ближайшего стола, прикрученного к полу старыми болтами. Её наполовину надетый скафандр был вспорот от ключицы до бедра, словно консервным ножом. Ребра торчали наружу, и вся грудина была выедена, словно тут орудовал хищник-гурман, любящий полакомиться внутренностями. Похоже, кореянка пыталась спастись, но смерть настигла её раньше.
Чёрт!
Я повел рукой, переводя свет на следующую фигуру.
Андрей Петров. Сослуживец, с которым мы часто играли по вечерам в карты. Тоже вскрытая грудина, а по полу тянутся кишки, словно тварь зацепила их и пошла дальше, протащив тело за собой и оставив кровавый след.
Карэн?
В следующем растерзанном безголовом трупе сложно было опознать человека, и имя пришлось читать по нашивке на груди.