Я шагал по коридору, заглядывая во встречающиеся мне комнаты. Выискивал что-то полезное. Особое внимание уделял аптечкам и оружию. К сожалению, многих аптечек на месте не оказалось. Часть же была раскурочена, выпотрошена. Похоже, во время бегства кто-то тоже понял простую истину без лекарств не выжить.
Всё, что находил собирал и складывал в шопер. Признаться честно, нашёл я крохи.
Везде наблюдалась примерно одна и та же картина: разбросанная мебель, сломанные предметы интерьера. Часто всё это перепачкано черной кровью. Теперь я ещё не забывал поглядывать на воздуховоды, мало ли что в них прячется. Часто в тех комнатах, где было много крови я стал замечать, что чёрные следы тянутся по стене вверх и заканчиваются либо у вентрешетки, либо у покорёженных секций.
Кажется ясно, кто ответственен за исчезновение трупов. Но если их затащили в вентиляцию, то куда они делись оттуда? Будь они там, сочились бы кровью, да и воняли бы уже, наверное. Идет третий день после прихода Системы. Как бы прохладно не было в помещениях, вонь была бы сильной. А тут прохладой и не пахло. Что самое плохое, я понимал, что сейчас нахожусь в подвальных коридорах, выше будет жарче. На улице лето, а на экваторе лето это то ещё удовольствие.
Временами откуда-то издалека доносились приглушённые звуки. Не вчерашний грохот, а непонятная возня. Я прислушивался, был начеку, но пока, никто не появлялся. Если тварь из воздуховода укокошила всех, то понятно почему так тихо?
Кто-то из уцелевших мог разбежаться, но стал бы я, например, возвращаться обратно, зная, что меня ждёт? Если только тут было что-то, что манило искателей легкой наживы. И кажется, я догадывался что именно могло привлекать на станцию стервятников. Интересно, если завалить этого любителя узких проходов, много из него полезного выпадет? Пока я не был готов к такой битве, но раздобыв скелетоник, стану сильнее. Ладно. Мечтать не вредно, а там посмотрим.
Я нашел несколько почти уцелевших комнат. Здесь не было дикой разрухи, кое-где даже мониторы остались на своих местах. Живого там всё равно никого не обнаружилось, но обыскивал эти комнаты я с особой тщательностью. Правда так ничего и не нашел.
Единственная полезная вещь, которая добавилась в моем рюкзаке это канцелярские ножницы вполне прочный и надежный инструмент. Ладно, еще парочка грифельных карандашей. Ими удобно писать, при случае.
Каждый раз для осмотра мне приходилось снимать щит, укладывать на пол арбалет вместе с пучком арматурных болтов и ставить связку чеснока рядом. Всё это хозяйство громко лязгало, гремело и норовило завалиться набок. В общем, если бы кто-то в этом секторе комплекса был, он был точно меня услышал. Но мне на встречу вновь не попадались ни живые, ни мертвые.
После третьего осмотра я прекратил останавливаться рядом с кабинетами. Единственным исключением стала комната охраны рядом с лестницей наверх. Но там оказалось пусто. Распахнутый настежь оружейный сейф порадовал лишь просроченным разрешением на ношение оружия в общественных местах, выданного на имя некоего Юрия Семецкого.
А вот лестница поставила меня в тупик.
Не думал, что так сложно будет подняться на два пролета. Я пыхтел, весь покрылся потом, но одолел и это препятствие. Через первый этаж шел сквозной коридор, пронизывающий весь комплекс. Исключение составляла административная высотка, она пристраивалась позже и не объединялась центральным коридором. К ней был сооружен отдельный переход.
По центру комплекса располагался огромный холл-вестибюль, из которого в прошлый раз ко мне и пожаловал зомбак. От этого вестибюля звездой расходились коридоры, ведущие во всех направлениях.
На подходе к вестибюлю я снова услышал приглушенный далекий шум. Словно несколько человек короткими перебежками пробирались по зданию. С одной стороны, это зародило во мне надежду встретить выживших. С другой если там монстры, столкнуться с ними в огромном холле плохая идея. В общем, дожидаться развязки я не стал. Сначала главная цель склетоник, а затем можем и поговорить.
Как мог быстро и тихо я пересек вестибюль. Ну, как тихо Мое снаряжение гремело и лязгало, словно тут шла контуберния римских легионеров. Хирд гномов и то двигался бы тише. Так что я торопился.
Нужный мне коридор уходил чуть влево и обозначался схематичным рисунком гаечного ключа и токарного станка. В темноте аварийного освещения я его едва смог различить.
Первый этаж комплекса только номинально был первым. На самом деле это цоколь без окон и прямых выходов наружу. Правильнее его было бы назвать первым техническим. Через него обеспечивалась вся логистика в зданиях комплекса. Тот, что по проекту задумывался с естественным освещение, и служил «лицом» станции для приезжих и официальных делегаций, располагался четырьмя метрами выше. К нему вели несколько лестниц, но пока мне туда было не нужно.
Добраться до экзоскелета я мог только через цоколь, либо уже полностью выйдя наружу, обойдя два десятка зданий, и вновь спустившись вниз уже через другой вход. Так что самый короткий путь пролегал под землей. Всё, как обычно управляющему персоналу просторные светлые кабинеты, а инженерам и техникам узкие темные норы. Пусть я не работал техником на сомалийской станции, а служил в должности космонавта, напрямую подчиняясь Роскосмосу, но за ребят мне стало обидно.