На его счастье, Дорен Лойверт оказался человеком, менее склонным к авантюрам.
Если окажется, что ее отсутствие произошло по чьему-то умыслу, вы оступитесь?
Конечно, пообещал Хальрун. Я же не злодей.
Хотелось бы верить... Следуйте за мной.
Дорен вышел, и Хальрун увязался за ним, даже не спросив, куда они собираются ехать, хотя самоходная машина, устаревшей модели, зато недавно покрашенная свежей фиолетовой краской, легко могла увезти его в управление. Устраиваясь на жестком сидении (тут подогрева, конечно, не было), журналист попытался завязать разговор.
Думаете, она не могла... скажем, просто уехать, не предупредив никого?
Маловероятно...
Распознав тон, Хальрун прикусил язык и постарался стать как можно более незаметным. Говорить хотелось ужасно, и газетчик принялся нетерпеливо постукивать каблуком о пол. Затем Хальрун опустил руку на пляшущее колено и принялся смотреть в окно. Дорен называл сержанту адрес, но журналист понял лишь, что нужный дом находится где-то поблизости. Он плохо знал Центральный округ.
Район, куда они вскоре свернули, был проще того, где проживала наследница промышленников, но выглядел вполне респектабельным. О статусе свидетельствовало отсутствие прохожих. Вечером, должно быть, по этим широким тротуарам прогуливались дамы в модных шляпках и мужчины в цилиндрах, но в полдень улица казалась Хальруну погруженной в сон.
От
Он уже шел к дому гадалки...
Внутри никого? предположил Хальрун, когда на стук и звонки никто не вышел.
Свет горит, заметил полицейский.
Он стоял неподвижно, не отрывая взгляда от замочной скважины. У Хальруна даже возникла шальная мысль, будто детектив решил загипнотизировать замок. Встречались же люди, способные гнуть ложки одним прикосновение, так почему бы гадалкиной двери не отвориться под действием силы мысли? Хальрун относил себя к скептикам, но допускал существование явлений за гранью научного понимания...
Мысленно посмеявшись над нелепым предположением, журналист сделал несколько шагов спиной вперед и задрал голову. На втором этаже действительно был заметен тусклый огонек зажженной лампы.
Пока Хальрун рассматривал окна, Дорен начал похлопывать себя по карманам, словно что-то искал. Странное поведение заинтересовало газетчика, но не он один наблюдал за детективом. Громко хлопнула дверца самоходной машины, и Дорен как будто опомнился. Полицейский оставил загадочные поиски, чтобы еще раз потянуть за рычажок звонка. На этот раз ему все-таки открыли.
Не нужно шуметь, вей. Вы давно меня разбудили, произнес низкий женский голос.
Хальрун поспешил подняться на крыльцо, чтобы скорее рассмотреть знаменитую особу. Госпожа Лалла, слава которой охватила весь Бальтауф, выглядела достойно своего имени. Гадалка была не молода, но все еще красива и производила впечатление с первого взгляда. Особенно поражали ее собранные в толстую косу волосы. «Припорошенные пеплом? В дымке седины? Нет, нужно выражаться понятнее, но поэтичнее... Туманные пряди обрамляют бледное лицо. Да, именно так!» Хальрун рассуждал, как если бы уже писал про гадалку. Ее мягкие черты и округлое лицо странно сочетались с орлиным носом, который должен был создавать дисгармонию, но только придавал своей обладательнице особый шарм.
Фигуру Лаллы так просто рассмотреть не удалось. Свободное домашнее платье скрывало очертания тела, а поверх него гадалка набросила цветастую шаль с длинной бахромой. Если хозяйка дома действительно спала, было неудивительно, что ей потребовалось так много времени на сборы.
Мне жаль, что я потревожил вас в неудобный час, вейя. Позвольте представиться...
Нет! госпожа Лалла драматично вытянула руку, украшенную вычурным кольцом и гремящими браслетами. Вам нужно войти. Я не желаю говорить через порог.
У необычной женщины оказалось такое же необычное жилье. Гостей встретил скелет неизвестного Хальруну зверька, а прямо напротив входа находилось небольшое деревце в кадушке. Его ветки украшали подвески из цветных бусин.
Хозяйка заметила взгляд газетчика.
Возьмите один. Я предлагаю... Нет! Требую этого от всех своих гостей.
Зачем? растерялся Хальрун, что случалось с ним довольно редко.
Для предосторожности, разумеется! В доме обитают духи, и живым не следует ходить без защиты.
Лицо полицейского оставалось бесстрастным. Оно было даже слишком бесстрастным для разговора о духах.
Очень предусмотрительно, протянул Хальрун. Как я погляжу, все подвески разные?
Верно. И ваш выбор многое скажет о вас.
Газетчик ткнул пальцем в самую яркую.
Тогда эта, красно-белая. Что она говорит?
Лалла понимающе улыбнулась. С таким видом мать могла наблюдать за познающим мир ребенком.
Что вы человек слова. Во всех смыслах.
Как любопытно? А что...
Дорен кашлянул, и Хальрун с виноватой улыбкой повернулся к детективу.
Теперь вы, сказала Лалла. Хотя я итак вижу, что вы принесли дурные вести.
Она выпрямилась, словно готовясь принять удар судьбы. Выражение гадалки напомнило Хальруну актрис, игравших трагические роли на подмостках окружного любительского театра.
Почему вы так решили, госпожа Лалла? спросил Дорен.
У меня есть предчувствие. Случилось что-то ужасное.