Карабкаться по скобам оказалось непросто: они были мокрыми, ржавыми, а вбили их слишком далеко друг от друга. Как будто для кого-то великанского роста. Приходилось сперва цепляться за скобу над головой, потом подтягиваться, упираясь
ногами в скалу. У меня, конечно, была страховка: обвязанная вокруг талии веревка, другой конец которой держал сидящий в лодке Орехов. Да и упади я, просто полетела бы в воду, это не так опасно. Но все равно приятного мало!
Кроме того, юбка путалась между ног. Вот когда я пожалела, что не взяла с собой свой специальный костюм, который использую во время операций: юбка-брюки и туфли на мягкой резиновой подошве. Очень бы он мне сейчас пригодился!
С другой стороны, последнее время я влипала в самые серьезные переделки без всякой специальной одежды, и ничего, выкрутилась! И сейчас выкручусь. Тем более, башмаки я всегда принципиально ношу удобные, ничего этакого модного, на каблуках. А удобная обувь главное условие в любом деле!
Кое-как мне удалось добраться до самого верха, до того уступчика, который мы видели снизу, и уцепиться за трос. Перебирая руками вдоль металлизированного каната, который пачкал мне руки чем-то темным, я дошла до края расселины, скрывающей железную дверцу, и скользнула внутрь. Здесь места было побольше перед дверцей оказалась невидная снизу площадка, на которой могло встать два или даже три человека, не мешая друг другу. Здесь даже нашелся торчащий из стены уступ, за который можно было закрепить веревку и сбросить ее вниз.
Так я и сделала.
Первым по этой веревке поднялся Орехов, потом Анисимова, за пазухой у которой восседал шеф. Наш гребной матрос остался в лодке. Ожидая своих товарищей по спасательной партии, я изучала дверь, насколько позволяло скудное освещение. Снаружи на ней была крохотная дырочка-глазок, и больше ничего. Ни следа замочной скважины или чего-то подобного. Как ее открывать, оставалось полнейшей загадкой. Однако если шеф уверен
Тем временем, вторая лодка подплыла к нам, притерлась бортом.
Хотите заграбастать все веселье себе? крикнул оттуда боцман Савин. Пустите и нас тоже!
Не лезь поперек начальства! ответила ему Анисимова. Сейчас откроем дверь, освободим место для твоей туши, и можете тоже подниматься.
Затем она обратилась к шефу:
Ну, Василий Васильевич, ваш выход. Вы обещали.
И не отказываюсь от своих слов, чопорно сказал шеф. Опустите меня на камень.
Каменный уступ был забрызган водой и холоден. Шеф тут же начал брезгливо поджимать лапки: не привык ходить по такому. Однако он добросовестно обошел уступ, петляя между нашими ногами, словно самый обыкновенный домашний кот. Его пушистый хвост поначалу был опущен, потом вдруг взлетел вверх, словно вымпел на флагштоке.
Нашел! триумфально сообщил Мурчалов и сунул лапку в узкую щель, которую я даже не заметила. Никифор Терентьевич, отойдите от двери, а то вас сейчас сбросит.
Орехов послушался. Шеф нажал на что-то в щели, раздался тихий щелчок, потом скрежет. Медленно-медленно железная дверь начала отворяться.
Глава 8 Постой, пароход 8
Пока он объяснял это, Орехов и Анисимова уже прошли вперед, в темный тоннель, открывшийся за дверью. По скинутой веревке к нам поднималась Геворкян, за нею была очередь Савина, который как раз помогал Сарыкбаеву устроиться у себя за спиной в импровизированной обвязке.
Из генсобак получаются отличные полицейские, да и военные тоже; вот и на флот у нас их принимают с удовольствием. Однако при всех своих достоинствах забираться по веревке самостоятельно у них никак не получается.
Я поглядела в дыру черного хода. Представила, что по ней лезет неизвестного мне облика монстр с щупальцами. Содрогнулась.
То есть, хотите сказать, шеф, что в любой момент оттуда нас может достать какая-нибудь гадость?
Именно, шефа то ли совершенно не смущала такая перспектива, то ли он отлично притворялся. Поэтому рекомендую быть осторожнее!
Так точно, господин сыщик, раздался из тоннеля голос Анисимовой, который показался мне чересчур беззаботным. Надо же, рассказать маме с сестрами не поверят!
Скорее всего, у вас и не получится ничего рассказать, ответил ей мягкий баритон Орехова. Все наши приключения Городской совет наверняка засекретит.
Если уже не засекретили, пробормотал шеф очень тихо, себе под нос. На сей раз его фраза явно не предназначалась для чужих ушей, и я не успела спросить, о чем он, потому что Анастасия
Викторовна как раз влезла на уступ.
В отличие от меня, она подготовилась лучше и была одета в брюки и куртку спортивного покроя. По тому, с какой ловкостью действовала директор цирка, чувствовалось, что молодость у нее выдалась бурная, и что она не считала эту молодость совершенно оконченной.
Ха, сказала Геворкян, заглядывая в тоннель. Не вижу особой опасности. Этим щупальцам тут будет не размахнуться. Главное, не терять голову и фонари, а все остальное не страшно.
Этот оптимизм мне показался несколько чрезмерным, но все равно стало легче. Очевидно, как и у Марины, у Геворкян был дар успокаивать людей.
Дождавшись Савина и Сарыкбаева, мы двинулись по узкому коридору.
Пришлось выстроиться гуськом строители тоннеля явно не рассчитывали на процессию вроде нашей. Но, к счастью, каменный тоннель быстро кончился, и мы попали в обширную естественную каверну. Размером она была, наверное, с большой бальный зал, но потолок поднимался высоко фонарь в руке Орехова его не освещал. Посредине масляно поблескивала темной водой огромная лужа.