В конце концов нашу комнату дочистили, пылеуловитель удовлетворенно пискнул и отключился. Центурион отметил, что комната предварительно принята, но в субботу он придет снова, а потом, заметив открытую дверь, к нам явился Оба и устроил скандал, почему в их собственной комнате такая чистка не проведена его воображаемый друг страдает от аллергии. В чужом глазу соринку видим, а в своем бревна не замечаем, зовите Ленина, бревно само себя не вынесет, мой руки перед едой, а комнату перед переделом собственности.
Когда Оба впадал в желание поделиться своими трактовками впитанного культурного фона, управы на него никакой не было. Центурион скис и потерял остатки боевого задора. Если с нами и нашими соседями у него бесконечно шли какие-то стычки, то Обу с его воображаемым другом он пытался то ли усыновить, то ли максимально изолировать. Подозреваю, что всему виной была инициатива администрации, которые проинструктировали его беречь гостя территории и репутацию университета не ронять. А блюсти репутацию для Центуриона было любимым занятием. Честно говоря, при всем моем отношении к Обе, я был рад, что он живет не в нашей комнате. А то, мне кажется, я бы уже начал видеть его воображаемого друга.
Оба, уходя, обернулся и подмигнул нам, и это значило, что по крайней мере на сегодня и завтра мы от Центуриона избавлены. Быстро он не оправится. Вот же неугомонная сволочь.
Оказалось, что последнюю фразу я подумал вслух.
Ага, согласился Макс. В нем самозарождается страсть к порядку, ничем ее не унять. Ее бы прикрутить градусов на двадцать, и можно было бы терпеть, а если еще на двадцать то он был бы даже полезен.
Угу, я заметил, подтвердил я. Я раньше думал, что он просто должен быть занят делом, но подозреваю, что такого объема дела просто не существует.
На длинном забеге точно нет. А вот сегодня мы его нормально загрузили.
Честь тебе, Макс, и хвала.
И еще Обе.
Да, Обе тоже.
К вечеру четверга я успел два раза сбегать в основную лабу инкубатора и вернуться. Без особого, впрочем, результата. В основной лабе туда-сюда разгуливал Красин и рассказывал всем, как ударно работает его группа первокурсников, состоящая из нашей старосты и ее подруги, и как они скоро всех поразят. Антон бурчал что-то вроде «знаем мы, кого вы там поразите». При всей моей нелюбви к Антону я был с ним совершенно согласен. Со старостой, после того как она попыталась меня прогнуть за конспекты, я вежливо здоровался, но не разговаривал и ничего больше не просил. Придется что ли хорошо учиться, меня тошнило от мысли, что с ней придется еще какие-то дела вести. Надеюсь, что она как ответственный человек не пойдет на новогоднюю вечеринку, и мне не придется на нее там натыкаться. Додумавшись до этой мысли, я рассмеялся. Еще не хватало, обращать внимание на старосту, в школе что ли? И на этом забил.
Швед еще во вторник притащил
миникопию защитной сетки, которую можно было развернуть поперек любой поверхности, чтобы не использовать вопящую оболочку лаборатории. Мы разгребли один из столов и поставили сетку на нем после чего он стал похож на стол для пинг-понга. Килик с Вороном его примерно так и использовали. Они сами придумали себе термин «кондиционирование элементов», и стали гонять двойную сцепку через сетку. Получалось интересно. После нескольких прогонов элемент стал прямоугольным, твердым и малоподвижным. И приобрел ярко-голубой цвет.
Может, нам из них бриллиантов понаделать? спросила Хмарь. Красиво будет.
Я поднял бровь. Ну допустим. Я отнял получившийся продукт у Килика с Вороном, потом подумал, и сетку тоже отнял. После нескольких попыток взаимодействия с настольной сеткой, я смог обточить их продукт до овальной формы, проделал в нем дырку, встроил стандартный модуль распада и привязал его к шнурку, который нашел в ящике стола. Вещь получилась зверски стабильная, никуда скакать не хотела и распадаться тоже.
На! вручил ей. Подарок.
Хмарь засветилась, поблагодарила, поулыбалась, надела украшение на шею и умчалась смотреться в зеркало.
Может, мы не тем занимаемся? хмыкнул Ворон.
Разумеется. Мы всегда занимаемся не тем, ответил я. Вы можете, кстати, заняться изготовлением нового, он нам понадобится.
Ворон посмотрел на меня недоверчиво, потом глянул на Килика, и Килик еле заметно ему кивнул, соглашаясь со мной. Они неспешно приступили к повторению всей операции, гоняя новый элемент через сетку. На этот раз они сразу произвели условный шар без какой-либо внятной функции и решили пропустить ярко-голубую стадию, чтобы посмотреть, нет ли у него еще какой-нибудь стадии развития.
Тут вернулась мрачная Хмарь, размахивая подарком.
Риц, мы должны проверить!
Что? отозвался я.
Точно ли оно нормально себя ведет, если снять со шнурка.
Конечно, улыбнулся я.
Органик внутри Хмари победил женщину. Узнать, насколько опасную вещь я создал, и правда было нужно. Ценой жизни этой самой вещи. Я, правда, был уверен, что все в порядке, но верить на слово никому нельзя.
Хмарь закрыла защитной сеткой лабораторию, села рядом с пушкой и вытащила шнурок из элемента. Пушка не понадобилась. Сетка тоже. Овальчик истаял за несколько минут, согласно вложенному модулю уничтожения.