Разнюхали. Но никто пока не установил связи между ним и отказом об обмене библиотеками. И желательно, чтобы оно так и осталось, и не потому что хотя это плохо говорит о координационных способностях Запада, на что нам в целом наплевать, а потому что откровенное признание этой связи может заставить активизироваться дремлющие коробочки.
Понятно, кивнул Гелий. Не будем дразнить гусей.
Все и так поняли, зачем их позвал Седов. Не для того, чтобы сообщить об убийстве. А исключительно, чтобы поделиться обеспокоенностью и проверить, осознают ли коллеги, что ситуация разворачивается непредсказуемо.
Никто из них не был знаком лично с главной звездой Запада Кулбрисом. Тот славился тем, что редко выезжал за пределы территории, никогда не присутствовал лично на конференциях и неоднократно заявлял, что настоящему органику незачем отвлекаться на жизнь. Работа органика и есть жизнь.
Я удивлен, что у него вообще был какой-то дом, удивился Полоз. Полагал, что он живет в офисе, как пальма в горшке.
Я тоже, поддержал его Бином. Мы, конечно, лезем не в свое дело, но его точно опознали? Как-то странно это всё.
Вот здесь, как я понял, есть вопросы. Похороны прошли тайно, расследование
засекречено. Я бы не удивился, если бы Кулбрис инсценировал своей убийство и скрылся во льдах Антарктиды, потому что низкие температуры способствуют мыслительному процессу. С него станется.
Так-то у него для этих целей и Гренландия есть.
Да, но он всегда смотрел в сторону Антарктиды. Помню, как он отозвался на одну из инициатив Юга, что это так же бессмысленно, как душить пингвина. Южане тогда страшно обиделись.
А что за инициатива была?
Продавать настольные карточные игры для обучения детей основам органики. И субсидировать их из бюджетов Министерств образования. Мы тоже тогда забраковали, хотя и в менее красочных выражениях.
Ну что же, подвел итог встречи Седов. Чтобы там ни случилось, нам надо продолжать работать.
Вот сейчас Хмарь смотрит на меня из-под своей рваной челки. Вполне дружелюбно смотрит, между прочим, но я не знаю, что ей сказать. Что предлагал Швед? Подумать о другого человека? Как это сделать-то?
Я вздохнул.
Может, чаю пойдем попьем? Внизу кухню сделали. Для сотрудников, предложила Хмарь.
Не знал. Пошли. Все равно я пока не знаю, как объяснить
Мы спустились вниз. Судя по тому, что выглядела кухня чуть более обжитой, чем операционная, сделали ее только что. Одновременно с нашей комнатой. Я посмотрел на уровень воды в чайнике и ткнул на кнопку. Тот засветился синим весь целиком.
Вот ужас-то, заметила Хмарь. Как будто кто-то красочки нам решил сварить.
Надеюсь, там вода, улыбнулся я.
Что же еще там может быть? заволновалась Хмарь.
Она выключила чайник и заглянула внутрь.
Вода
Паранойя, поддразнил я ее. Учитывая, что на своем этаже я считаюсь самым злобным параноиком, можем заключить, что это заразно.
Хмарь фыркнула с видом «не дождетесь», закрыла чайник крышкой и снова его включила.
Так с песнями и плясками на пустом месте мы добыли чаю. Чай был в таблетках и в пакетиках, но таблетки мы оставили в покое до лучших времен и заварочного чайника, и взяли что попроще.
Хмарь подергала пакетик за веревочку, осталась довольна полученным цветом и вытащила его. Я подождал подольше. Не очень-то я люблю этот полурастворимый чай, но выпендриваться не надо. Раз он уже есть.
Чай пили молча. Хмарь что-то обдумывала, а я тренировался не думать ни о чем, и у нас вполне получалось.
Слушай, наконец подала голос она. Я помню, что обещала не задавать тебе тупых вопросов, на которые в принципе никто в мире не смог бы ответить. Но сейчас могу задать только такой. И очень хочется.
Давай, улыбнулся я. Я обещаю вести себя прилично. Минут на пятнадцать меня точно хватит.
Хмарь подняла бровь. Это ей очень шло, причем было совершенно непонятно, как ей это удается. Бровь взлетала и изгибалась в двух местах, как горностай, готовый к прыжку. Я залюбовался. Горностай как будто заметил меня и передумал прыгать.
Я заметила, кашлянула Хмарь. Да и Швед тоже. Что ты сначала ломишься во все двери, а потом останавливаешься и каким-то мистическим образом вылавливаешь тот самый вариант. Если с первым заходом все понятно, брутфорсить все до определенного предела могут, там не думать, а трясти надо, то со вторым загадка. Я понимаю, что это у тебя или профессиональный секрет, или врожденная способность, и у тебя может не быть никакого желания рассказывать. Но нельзя ли мне хоть кусочек? Я тогда могла бы помочь тебе сократить первую фазу. И от этого мы бы все выиграли, ты не должен один лезть через эту стену.
А! Вот о чем вы все спрашиваете. Тут нет ни секрета, ни врожденных способностей, то, что я делаю, и делаю реже, чем надо бы, это довольно старая техника. Мой дед ее адепт, и поделился со мной еще в школе. У нее ограниченный спектр действия, но за счет своей плотной связи с телом она отлично совмещается с органикой.
Бровь-горностай опять начала складываться пополам.
Эта техника принятия решений, или, вернее, техника выбора, стоит на том, что ты не дергаешь свою память и не мучаешь мозг, а вынимаешь знание из тела. Ты позволяешь ему принять решение.