А что ваша экспериментальная группа? поинтересовался ректор Константиновки.
Эта группа и обнаружила проблему. Временное решение создал старший персонал.
Когда можно ожидать более интересных результатов? нахмурилась Тера, ректор Нового северного университета.
Мы не знаем, сухо улыбнулся Гелий. Группа работает меньше двух недель. Я считаю, что это уже прекрасный результат с учетом обстоятельств.
Тера поджала губы.
Согласен, вклинился Астахов. Мы не можем требовать большего. Более того, призываю всех, у кого есть органические отделения, сформировать подобные группы.
А почему вы собрали свою из первокурсников? поинтересовался Улей, ректор Константиновки.
Потому что молодежь, не в смысле возраста, по этому параметру там большой разброс, а в смысле новизны занятия, не дозирует энергию, а разбрасывается, не соразмеряя усилий. Получается интересно. А нам это и нужно. Если бы мы могли добиться результата типовыми методами, мы бы усадили за это дело аспирантов. Но мы не можем даже надеяться на это. Поэтому думают все, но основные усилия прикладывает первый курс. Веерным методом.
Еще вопросы? проверил температуру аудитории Астахов.
Все промолчали. Так-то было бы интересно поговорить и о причинах новых проблем, и на каком этапе возникает разрушение ячейки, и кто виноват, и что делать, но тут надо было взаимодействовать не столько с министром, сколько с Гелием, но этот старик умудрялся сделать общение с собой крайне неприятным. И давно. Вот и сейчас он изобразил на своем лице нечто
складчатое, и то ли улыбается, то ли осуждает. Непонятно.
Тогда переходим к основному вопросу, предложил Астахов.
Никто не возразил.
Мы с вами собрались, чтобы обсудить возможности ускоренной, расширенной и углубленной подготовки специалистов по созданию базовых органических элементов. Из четырех присутствующих здесь университетов такое отделение есть у трех. Да, я знаю, Улей, что вы в следующем году будете набирать такое отделение и у себя, но пока его нет. Традиционно это отделение небольшое, ежегодный набор не превышает пятидесяти человек, если считать и трехлетнюю, и пятилетнюю программу, в секторе реально остается не более пяти. Более того, даже эти условные пятеро часто переходят к работе с системами. Итого, у нас катастрофически нет людей. Надо что-то делать. Какие есть идеи?
Гелий изобразил из себя статую сфинкса и уставился в стену. Он уже высказался по этому вопросу и повторяться решительно не желал.
Надо выделить бюджеты! заявила Тера.
И побольше! ухмыльнулся Чин, ректор Нового технологического.
Всё иронизируете!
Никоим образом. Любое увеличение денег немедленно вызывает приток амбициозных людей.
Гелий, что скажете? У вас здесь самый большой опыт, Астахов постарался прозвучать максимально вежливо. И это было весьма затруднительно, потому что мнение профессора ему было прекрасно известно. И что он думает о министерских инициативах тоже.
Я скажу то же, что и всегда. Расширение не дает качества. Увеличение набора не дает качества. Упрощение обучающих процедур тоже не дает качества. Все это даст только увеличение количества. Что тоже приятно, потому что у принимающей стороны будет выбор, но и только. А потом нужно будет качество. И для него потребуются максимально сложные условия.
Гвозди бы делать из этих людей! откликнулся Чин.
В человеческом организме железа на один гвоздь, огрызнулась Тера.
Вот нам столько и надо, неожиданно включился Астахов. Один человек один гвоздь.
Гелий мысленно вздохнул. Ну не получается штамповать таланты в промышленном количестве. Даже сейчас, когда они наткнулись на проблему с помощью первокурсника, загрузить его поиском решения было невозможно. Потому что он не готов. С любым, даже с самым перспективным кадром надо работать и работать. Он примерно представил себе, куда их сейчас заведет дискуссия, и решил перевести этот поезд на другую ветку.
Скажите, а почему мы собираемся решать эту проблему только силами университетов? Разве наши лидеры технологий не хотят принять участие в поиске временных и постоянных решений? Мне кажется, это упущение. Почему их нет сегодня с нами?
Астахов еле заметно скривился, но ответил.
Они тоже участвуют. Но гораздо хуже контролируются. Прозрачность любого отдела разработки на уровне Ганга. Мы там ничего не увидим.
Удобно хотите себе сделать, да? откинулся на спинку стула Улей.
Да, не стал скрывать Астахов. Мы хотим держать руку на пульсе. Они тоже работают, но мы не можем на них рассчитывать. Они могут придумать, могут не придумать, могут сделать и поделиться, а могут сочинить нечто и похоронить у себя как нерентабельное. Что угодно.
А кто работает?
Технотрек и Технодрифт.
Некоторое время помолчали. Улей потряс кофейник, но кофе уже кончился. Он вопросительно посмотрел на министра, и Астахов вызвал секретаря. Секретарь заглянул в кабинет, все понял и исчез.
Разговор не клеился. То ли из-за того, что иссякли запасы кофе, то ли из-за общей тупиковости ситуации. Тера погрузилась в свой комбраслет, отвечая на срочные вопросы, Чин уставился в окно, а Гелий продолжал разглядывать стену в кабинете Астахова. Стена была покрыта модными пористыми панелями. На этом расстоянии Гелий не мог их как следует рассмотреть и на полном серьезе принялся размышлять о том, не проявить ли любопытство к местному фэн-шую и не подойти ли поближе. Заодно попугать других своей эксцентричностью, а то что-то расслабились.