Что, уже пора обедать? не поднимаясь с дивана, спросил Каркази.
Да, ответила она.
И опять будет разглагольствовать один из этих проклятых итераторов? осведомился поэт-летописец.
Верно. Зиндерманн уже здесь. Тема пропаганда жизненных истин.
Каркази спустил ноги на пол и со стуком поставил стакан на подлокотник.
Я лучше пообедаю здесь, сказал он.
Ты нехороший человек, Игнаций, рассмеялась Эуфратия. Но я предпочту остаться с тобой.
Киилер уселась в шезлонг, стоящий напротив дивана, и откинулась на спинку. Эуфратия была высокой, худощавой и светловолосой женщиной с тонкими чертами лица. Она носила короткие армейские сапоги и рабочие брюки с черной военной курткой, под которой был виден белый жилет младшего офицера. Но грубая одежда армейского образца только подчеркивала ее женственную красоту.
Я мог бы написать о тебе целую поэму, сказал Каркази, окидывая ее взглядом.
Киилер фыркнула. Его попытки ухаживать стали каждодневной рутиной.
Я тебе уже говорила, что твои жалкие заигрывания меня не интересуют.
Ты не любишь мужчин? спросил он, наклоняя набок свою лохматую голову.
Почему ты так считаешь?
Ты одеваешься по-мужски.
Ты тоже. А тебе нравятся мужчины?
Каркази изобразил на лице страдальческое выражение и снова улегся на диван со стаканом на груди. Он стал разглядывать фигуры героев, изображенные на потолке верхней палубы, не имея при этом ни малейшего понятия, кого они представляют. Какая-то сцена величайшего триумфа, где множество воинов попирали ногами тела истребленных врагов и воздевали руки к небу в торжествующем крике.
Ты себе это так и представляла? негромко спросил он.
Что именно?
После избрания, добавил он. Когда мне пришло известие, я ощутил такую
Что?
Такую гордость, наверное. Я столько всего себе напредставлял. Я думал, мы будем ступать между звезд и станем свидетелями великих событий. Я ожидал душевного подъема и готовился создать свои лучшие произведения.
И ничего не было? спросила Киилер.
Эти избранные воители, деяния которых мы посланы воспевать, даже если бы постарались, не смогли бы выглядеть более беспомощными.
Я кое-чего добилась, сказала Киилер. Сегодня утром я спускалась на общую палубу и обнаружила несколько впечатляющих образов. Я передала просьбу посетить поверхность планеты. В первую очередь хочу сама увидеть места сражений.
Удачи тебе. Но, вероятнее всего, тебе будет отказано. Все мои просьбы на допуск вниз были отвергнуты.
Иг, они же солдаты. И были ими долгое время. Таких, как мы, они недолюбливают. И считают просто пассажирами на кораблях экспедиции, причем нежеланными.
И все же ты сделала свой выстрел.
Мне кажется, они не собирались мне отказывать. Это потому, что ты одеваешься как любой из них.
Входная створка скользнула в сторону, и к ним присоединилась еще одна женщина. Мерсади Олитон прошла прямо к столу, на котором стоял графин, налила себе вина и залпом выпила. А затем продолжила молча стоять, глядя на звезды через иллюминатор транспортной баржи.
Ну и что с ней такое? поинтересовался Каркази.
Сади? окликнула ее Киилер и поднялась с шезлонга, поставив свой стакан.
Похоже, я нанесла кое-кому оскорбление, быстро ответила Олитон, наливая себе еще вина.
Кого ты могла оскорбить? спросил Каркази.
Одного заносчивого десантника по имени Локен. Мерзавец!
Ты встречалась с Локеном?! воскликнул Каркази, поспешно садясь на диване и спуская ноги на пол. С Локеном? С капитаном Десятой роты?
Да, кивнула Олитон. Ну и что?
Я уже целый месяц пытаюсь к нему подобраться, ответил Каркази. Говорят, что он самый стойкий из всех капитанов и, судя по слухам, вскоре займет место убитого Сеянуса. Как ты добилась аудиенции?
Я не добивалась, сказала Олитон. Мне наконец-то представилась возможность взять короткое интервью
у капитана Торгаддона, что само по себе можно считать достижением, если вспомнить многие дни, потраченные на получение разрешения. Но, как мне показалось, он был не в настроении со мной беседовать. Когда я пришла к нему в назначенное время, появился адъютант и сказал, что капитан занят. Но Торгаддон послал его, чтобы проводить меня для беседы с Локеном. Он сказал, что у того имеется интересная история.
А история действительно оказалась интересной? спросил Каркази.
Это лучшее из всего, что мне довелось услышать, кивнула Мерсади. Но потом я сказала нечто такое, что ему не понравилось, и у него испортилось настроение. Он заставил меня почувствовать свою ничтожность.
Олитон пальцами показала, насколько маленькой она себя почувствовала, а затем отпила вина.
А от него воняло потом? спросил Каркази.
Нет. Совсем нет. От него пахло маслом, очень приятным и чистым.
А ты не можешь представить ему меня? попросил Каркази.
За дверью послышались шаги, затем кто-то окликнул его по имени.
Гарви?
Локен оторвал взгляд от лезвия меча и посмотрел на решетчатую дверь. На пороге фехтовальной камеры показался Неро Випус. Он был в черных брюках, сапогах и свободном жилете, так что изувеченная рука сразу бросалась в глаза. Обрубок конечности был помещен в сосуд со стерильным раствором, а раненому сделали инъекцию наносыворотки, чтобы через неделю пришить аугметический имплантат кисти. Локен даже увидел шрамы, оставшиеся от цепного меча, когда Випус ампутировал себе руку.