Коленки кивнул и, немного помолчав, добавил:
Мне нужно ненадолго отступить, чтобы потом снова двигаться вперед.
Мюррей пристально посмотрел на него. Он знал: парень вернется в трущобы, в свой старый дом, чтобы закончить дело.
Мне пойти с тобой?
Спасибо, тренер, но с этим я справлюсь сам.
Сам не зная зачем, Мюррей привлек мальчишку к себе и прижался лбом к его лбу, как делают танри.
Он чувствовал его боль, когда они вместе наблюдали за казнью на дороге. Он чувствовал страх, потому что парню предстояло спуститься в одиночку в город и выяснить, жива его сестра или нет. Он чувствовал гнев, готовый выплеснуться на тех, кто причинил такую боль.
Наверное, Мюррей держал Коленки слишком долго. Но он не хотел отпускать. Не хотел потерять еще одного.
И все же Мюррей знал: нельзя вставать на пути у того, кто пытается разобраться в своем темном прошлом.
Если понадоблюсь, буду рядом, прошептал он и, отпустив Коленки, повернулся и двинулся к бараку.
Коленки вернулся в барак Хэнрина в полдень, когда драконыши заканчивали приготовления
к поединкам в «Костровой бочке».
Увидев друга, Дозер перестал колотить по мешку:
Ты что, встретился с мехом?
Под глазом у вентурийца наливался синяк, верхняя губа была рассечена. Он криво улыбнулся, и из раны потекла свежая кровь.
Нет, просто занимался кое-какими делами.
Дозер понимающе кивнул и в кои-то веки воздержался от комментариев. А вот Бринн, нахмурившись, покачала головой:
Да что ж это с тобой? У нас поединки на носу, а ты уходишь куда-то и дерешься.
Сказал же: были дела, буркнул Коленки, избегая смотреть в глаза жадеянке. Давай готовиться, ладно?
Но Бринн не успокаивалась:
Наверное, мы бы лучше подготовились, если бы ты не исчезал среди ночи и не ввязывался в драку.
Лицо вентурийца исказилось от гнева.
Ты здесь самое слабое звено, Бринн, так почему бы тебе не заняться собой и не оставить меня в покое?
Бринн бросила на него сердитый взгляд, протянула пакет со льдом и отвернулась.
Ладно, забудь.
Напряжение разрядил Хенрин, пришедший с листом, испещренным вентурийскими иероглифами.
Здесь противники для твоих ребят. Он протянул листок Мюррею.
Тот кивнул, глянул на бумагу и ничего не понял.
Коленки, грамоту не забыл? Прочитать можешь?
Вентуриец взял лист, пробежал его глазами и нахмурился.
Ну что там? нетерпеливо спросил Дозер.
Бринн, твоя пара Авир Клобер. Империя берет бойцов непосредственно из школы боевых искусств Карстока.
Хорошо, не глядя на него, ответила Бринн. Ученики Карстока всегда играют в одни и те же игры, и я в эти игры играю лучше.
Дозер. Коленки подошел к другу. Тебе достался Кори Симо.
Вот дерьмо! заорал Дозер. Из всех бойцов этой уродской империи мне достался урод из нашего Лицея!
Коленки глубоко вздохнул и положил руку на плечо друга:
У тебя все получится, ты же знаешь, как он дерется.
Точно как зомби, проворчал Дозер, хрустнув костяшками пальцев. Ладно, продолжай. Кто у тебя?
Коленки уставился на листок:
У меня Огненная Птица.
Дозер расхохотался и хлопнул его по спине:
Ну, в таком случае Кори Симо не самый плохой вариант.
Хватит об этом, прервал его Мюррей. Не так важен ваш завтрашний противник, как то, справитесь ли вы с рубеллием. Нужно привыкнуть к нему. Да, в Лицее вы практиковались в красном круге, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что вас ждет в «Бочке».
Это правда, что находясь в рубеллиевом круге, можно увидеть людей, которых здесь нет? осторожно спросила Бринн.
Да, увидеть можно всякое, не только людей, ответил Мюррей. Чистый рубеллий опасен, и будь моя воля, я бы продлил акклиматизацию на несколько недель. Но придется довольствоваться тем, что есть, так что клетка Хенрина нам поможет.
Команда взялась за дело. В клетке работали попарно, и Мюррей старался не подвергать драконышей длительному влиянию сплава. Но все же им нужно было оценить силу своего гнева и научиться его контролировать.
Коленки первым вошел в клетку. Глаза его уже горели, и, пока он ждал спарринг-партнера, раздражение на лице сменилось откровенным гневом.
Скрипнув зубами, он поднял руки:
Ну, кто смелый, побери вас тьма?
Дозер устало кивнул.
Помни, сказал Мюррей, гнев не ты.
Глава 4. Пламя и лед
Черный свет это не свет, сказал однажды отец Мюррея.
Как обычно, они сидели вдвоем на крыльце своего дома в бедном районе, вглядываясь в темноту гигантской пещеры, слушая шорох крыльев проносящихся стаями летучих мышей и долетающие
голоса ночных торговцев.
Тогда что же такое черный свет, пап? спросил Мюррей Миркоса Пирсона.
Миркос Пирсон был обычным чистосветом, который после выхода в отставку частенько предавался воспоминаниям о рыцарской службе. Может быть, именно поэтому он частенько поколачивал сына.