Ты что, блин, делаешь?
Мне нужно.
Это карта, не так ли? уточнил Кейн.
Ага, ответил Риз, это карта.
На протяжении двенадцати лет установка уточняла и обновляла карту векторов движения всех доступных ей небесных тел, регистрируя не только их координаты, но также скорость и направление относительного перемещения.
Зачем?
Не могу сказать. Может, позже, а сейчас нет.
Ладно, Риз, если ты так хочешь.
Я этого не брал, понятно? Мы тут огляделись и сразу вышли наружу.
Конечно, Риз. Как скажешь, чел.
Он отвернулся и включил трансмиттер.
Тут бы покопаться как следует.
Риз тоже включился.
Слишком много всего надо. Возвращаемся на корабль. Он сунул накопитель в набедренный карман скафандра и застегнул его. Модуль в порядке. Компьютер запустился, все чики-пики. Вряд ли нам сейчас по силам более тщательная проверка.
Значит, повезло, сказал Кейн. Очень вовремя.
Это не удача, возразил Риз, а первоклассное железо. Такахаси его сейчас готовит, так что скоро отсюда уберемся.
Было бы неплохо, сказал Кейн, мысленно возблагодарив небеса за то, что не придется эту ночь торчать в модуле. Это происходит на самом деле, подумалось ему. Спустя считанные часы мы будем на Марсе.
Собирай вещички, велел Риз, и перебирайся в модуль. Лену бери с собой. Через час стартуем.
Кейн кивнул, понимая, впрочем, что Риз этого не увидит, и задержался выключить свет. Перед тем, как покинуть рубку, он вставил в астрометрическую установку свежий накопитель и перезапустил программу.
Просто на всякий случай, подумал он, закрыв за собой внешний люк базы. На случай, если мы сюда вернемся через какое-то время.
На корабле он снял шлем, повесил его рядом с люком воздушного шлюза и направился к себе в каюту. Грязную одежду он запихивал в неопреновые стенные чехлы и сейчас в нерешительности постукивал по ним кулаком, размышляя, что прихватить с собой на планету. В потолочном шкафчике лежала спортивная сумка, которую он распаковал при отлете на Земле, да так больше и не трогал. Кейн вытащил сумку и расстегнул липучки.
Из сумки вывалился крупный, стально-голубоватый, зловещий «кольт» калибра 0.38.
Неспешно уплывая к решетчатому полу, оружие кувыркалось и кувыркалось, потом ударилось о него, зацепилось курком за металлический шестиугольник и повисло так. Ствол медленно покачался из стороны в сторону по параболе и замер, обвиняюще нацелившись Кейну в грудь. Желтый болевой луч расколол череп. Он прижал ладони к вискам и задержал их.
Нет, произнес он вслух. Это наверняка галлюцинация. Это ж та самая пушка, какую он обнаружил в Хьюстоне, у себя под кроватью на корпоративной квартире. Но он ведь тогда от нее избавился, выкинул в мусорную урну или или нет?
Ко лбу липли крошечные полусферы пота. Он согнулся в три погибели и потрогал стальной ствол. Даже сквозь толстые перчатки чувствовалась твердость. Не иллюзия, нет. Но он совершенно не помнил, как упаковывал пушку, не говоря уж о том, что проносить ее в эту консервную банку с двигателем было бы полнейшим безумием.
Кейн? донесся снаружи каюты голос Такахаси. Мы запираем корабль, добавил тот по-японски. Поторопись. Исоидэ кудасай!
Кейн отметил, что Такахаси употребил вежливую форму, но само по себе использвание японского, а не английского, выдавало, что тот на редкость раздражен.
Рука Кейна сомкнулась на стволе револьвера, затолкала оружие назад в сумку и прикрыла одежками.
Да-да, Бога ради, потерпи.
Китэ!
Да иду я, иду.
Руки дрожали. Одолевало жутковатое, словно бы извне идущее побуждение прихватить пушку с собой; вместе с тем он боялся ее взять, страшился цепочки последствий, которая начинала формироваться вокруг оружия.
Времени на размышления не оставалось. Такахаси уже раздражен и что-то подозревает, вполне возможно, он позволит себе обшарить каюту Кейна. В смятении Кейн набил сумку остальной одеждой и вывалился в коридор за шлемом. Он видел, как ярусом выше снуют по решетчатому полу ноги Такахаси, завершавшего последний обход корабля.
Он пролез в шлюз и последовал за скафандром Лены к МЭМ. Совершенно непроизвольно вскинул глаза к небу для нового взгляда на Марс. Линия восхода достигла горы Павлина, что к северо-востоку от колонии.
Фронтера.
Прошло десять лет с тех пор, как оттуда улетел на Землю последний корабль. Пятьдесят семь
колонистов проигнорировали призыв распадающегося правительства США и остались. Два года от них периодически поступали скудные сообщения: мрачные истории о нехватке азота и раковых опухолях, спровоцированных радиацией, о голоде и самоубийствах. В одной из последних передач колонисты рассказали о печальной судьбе русского поселка, Марсограда, что на столовой горе Кандор в долинах Маринера. Выжившие неделями добирались оттуда до Фронтеры голодные, искалеченные, облученные, и никто не брался предположить, сколько еще им отведено.
Потом сигналы прекратились совсем. В последних конвульсиях официальной деятельности НАСА запустило к ним с шаттла аппарат под солнечным парусом, загруженный лекарствами, электроникой, продуктами и химическим сырьем. Но солнечная вспышка сбила навигационные системы автономника, и суденышко занесло в пояс астероидов.