Я заснуть не могу, сказал он и предложил ей мескаля.
Ужасная дрянь, заключила Уокер, отведав его. Все равно что водка с желчью.
Он совсем не помнил, когда последний раз был с женщиной. Даже проститутки избегали отеля «Казино-де-ла-Сельва» и его пустынного бара, а раньше он просто странствовал без цели, на поездах и автобусах, и редко с кем заговаривал. Внезапный знакомый тычок желания Риз подбодрил мескалем.
Ты меня искала? спросил Риз. Или просто мимо прошла? Слова прозвучали, пожалуй, грубее, чем он намеревался, но ничего не поделаешь.
Гуляла. Я мало сплю. Часто брожу по ночам.
Она откинула назад в лунном свете львиную гриву темных волос, и в ровных линиях мышц шеи проступило нарастающее напряжение.
Я услышала, что тут кто-то ходит, и предположила, что это ты. Подумала, хорошая возможность поговорить с тобой кое о чем, о том, чего Морган подслушать не должен.
Ты не думаешь, что у нас получится, так? Не виню тебя за такие настроения. Я сам, считай, половину времени себя так чувствую.
Я не об этом. Я кое-что нашла.
Глаза ее нервно бегали, губы сжались в жесткую тонкую линию.
Как я сказала, по ночам часто выхожу гулять, и Тут много всяких музейных штуковин, которые Морган держит под замком, и мне стало интересно на них взглянуть. Камни в лаборатории по приему и обработке лунных образцов, потом эта большая комната с обитыми стенами
Безэховая камера. Там испытывали оборудование для связи.
Да. И центр управления. Там какая-то аппаратура записи, и она продолжает работать.
Что?! Риз еще чувствовал на языке маслянистую горечь мескаля, но ум его вдруг резко прояснился.
Похоже на старый кассетник. Хочешь взглянуть?
Покажи, сказал Риз.
Она провела его через двор к центру управления. Вид у нее в свободных брюках и топике был превосходный, оставлявший открытыми бока, куда лучший, чем в тренировочном экспедиционном комбинезоне, но Риз уже не обращал на это внимания. На углу северного крыла Уокер помедлила, и Риз обогнал ее: ему не терпелось внутрь.
Стой! шепнула она, и он замер.
Что такое?
Камера!
Он поднял глаза: к ним поворачивался глазок видеокамеры слежения. Он нырнул обратно в тень, задумавшись, успел ли.
Сюда, сказала Уокер и повела его к пожарному выходу. Вытащив из кармана куртки складной ножик, отодвинула язычок замка. Осторожно, предупредила она, там темно.
Примерно через каждые пятьдесят футов встречалась одинокая флуоресцентная лампочка; требования пожарной безопасности, припомнил Риз. Они поднялись по лестнице на второй этаж, в операционный зал, и Риз включил световую панель у двери. На темной консоли были едва различимы очертания континентов, глубоко-синие по черному. Ряды катодно-лучевых трубок, серых и безмолвных. Пол едва проглядывал под слоем пыли.
Но Риз заметил протоптанную в пыли дорожку, ведущую к дальней стене, к одной из рабочих станций. Он поспешил туда, боясь обмануться собственной надеждой, и уставился на цифровой индикатор частоты приема. Эта полоса была зарезервирована для входящих сигналов с базы Фронтера. Он толком не понимал, в действительности все это происходит или же в невероятно сильной, способной одурачить глаза иллюзии.
Ты знаешь, что это такое? спросила его Уокер. Что это значит?
Это значит, сказал Риз, вынимая закрепленную в механизме кассету, которая была заполнена уже наполовину, что там, возможно, до сих пор кто-нибудь жив, там наверху.
Он вставил в приемник
свежую кассету, а предыдущую скормил считывающему устройству соседней консоли. Скопировал, нажал кнопку воспроизведения, прислушался к визгам и скрипам ленты.
Это с какого-то спутника? спросила Уокер.
Это с Марса, сказал Риз. С Фронтеры. Должно быть оттуда. Они используют какой-то высокоскоростной дамп.
Риз нашарил регулятор скорости перемотки и замедлил кассету с 17/8 до 15/16 дюйма за секунду .
Из воплей на ленте родился женский голос:
пришлось изменить график сеансов нашей связи, у нас тут новое расписание смены
Риз вдавил кнопку перемотки и прокрутил кассету в начало. Он узнал голос: мягкий, лишенный придыхания шепоток. Он закрыл глаза и представил себе скуластое загорелое лицо, обрамленное бесцветными, точно промежуточными между светлым и каштановым, волосами.
Диана, проговорил он.
Это была одна из сотрудниц Молли, физик с инженерным опытом, позволявшим воплощать ее абстрактные идеи в физическую реальность.
Ты ее знаешь?
Угу. Одна из них. Они живы, и Моргану об этом было известно!
Он с трудом подавил возбуждение и начал прослушивать кассету. Выдвинул поближе к консоли кресло на колесиках и поудобней устроился на нем.
Запись занимала почти пятнадцать минут.
Сеансов связи было шесть, и содержание их Моргану могло показаться скучным, а Уокер поставить в тупик своей загадочностью женщина без устали меряла шагами зал, пока Риз прокручивал кассету. Манящие безумной надеждой отблески мира, покинутого много лет назад, лаконичные странные отсылки, будоражившие фантазию. Имена. Имена, которых он уж и не рассчитывал услышать снова.
Молли жива, сказал он. Невероятно.
Кто она? Старая подруга?