Пока дамочка, уподобившись телесуфлеру, долбила меня нотациями, я все думал, что таким словоизвержением в нашей стране могут похвастаться только настоящие мастера своего дела. Даже я у себя на работе старался толкать речи. Да и казалось, что сестрица Цзян все излагает правильно. Из того небольшого числа вещей, в которых моя родина могла сравниться по науке и технологии с развитыми западными странами, крупные больницы и клиники уж точно заслуживали упоминания. У меня были некоторые элементарные познания насчет биомедицины чудесного искусства, которое за последние века открыли и развили люди Запада. По сути, это сфера применения биологии. Парацельс заметил, что жизнь человеческого организма сочетание множества химических процессов. Да Винчи и Везалий положили начало научной анатомии. Санторио создал термометр и пульсометр, тем самым привнеся экспериментальность и измерения в процесс излечения. Гарвей открыл кровообращение.
Это и многое другое легло в основу биомедицины, которая наконец оформилась в специальную отрасль знаний, куда путь заказан любым экспертам, не прошедшим надлежащую подготовку. Биомедицина трансформировала базовые физиологические процессы, происходящие в теле человека. Биомедицина сверхмагия, наравне с ракетами, спутниками и ядерными боеголовками, уже ставшими частью нашей повседневной жизни, чудо, которое затрагивает каждого человека. И при этом вся медицинская техника для диагностики импортного производства. Аппаратуру завозят нам с Запада. Хотя я и слышал, что нам поставляют вовсе не самые лучшие образцы. За наиболее передовыми методами лечения приходится ехать в США. И в Вашингтоне, и в Чикаго больницы отличные: народу там всегда мало, все шито-крыто, у врача есть возможность уединяться с пациентом, будто они закадычные друзья, не нужно отстаивать длинные очереди, чтобы на тебя взглянули хотя бы мельком. К тому же у каждого человека еще есть возможность обратиться к семейному доктору, которому можно запросто позвонить и договориться о времени встречи Впрочем, все это то, что я знаю по слухам. Личным опытом похвастаться не могу. Поговаривают вообще, что всю эту Америку выдумали люди, которым для каких-то целей важно было нафантазировать такую страну. А потому не надо ратовать за тотальную вестернизацию. Больницы в нашей стране все же наши, со своей национальной спецификой. При этом стоит признать, что все обследования и диагнозы у нас делаются на западный манер. Голова только пухнет от таких размышлений! Наверно, больным и не стоит утруждать себя этими мыслями. Надо верить в благой исход. А то получается, что люди, которые приносят в лабораторию под видом мочи чай, совсем свихнулись, запуганные до полусмерти американцами, которых, может быть, и не существует вовсе. Я же человек бывалый, вечный больной. К чему мне подобные фокусы?
Поразмыслив, я с трудом поднялся на ноги. И дамочка потащила меня восвояси, словно мамочка, снующая по Диснейленду с малышом. В голове возникла мысль: получает ли сестрица Цзян комиссионные с походов? А то она трудится буквально в поте лица, совсем забегалась со мной. Муки совести стали еще более нестерпимыми.
Снова оплата, снова походы по всем точкам, куда нужно было явиться, снова обследования поперек очереди. На этот раз мы обошлись без Б-скана и поочередно сдали все остальные анализы: дали кровь, отдали мочу, сдали кал, сделали рентген и выполнили ЭКГ. Каждого результата обследований надо было по умолчанию дожидаться по два часа. Сестрица Цзян, пообщавшись со знакомым медбратом, сделала так, чтобы мои анализы выполнили в срочном порядке. Мы присели в ожидании результатов. Время будто застыло или, точнее, крутилось на одном месте, наворачивая вокруг нас круги. Хотя, наверно, ничего дурного в этом ощущении круговорота-то и нет.
12. Медициной заправляют профаны
Я преисполнился к ним большого уважения.
Подумалось, что эти пациенты здесь даже не для излечения, а для того, чтобы сотворить мир, материальную базу, которая могла бы послужить достаточной опорой для больницы. Выглядели эти старики как скопление нарождающихся светил и звезд, сильно уменьшившееся и собравшееся в обширном пространстве больничного отделения под действием несущей радость погибели. Тем самым объяснялась в полной мере власть докторов над престарелыми больными. Только старики знают, что такое смерть и какие тайны она скрывает. Если бы люди не болели, то не было бы оснований для существования больницы, и весь этот славный город рассыпался бы в пух и прах, не продержавшись на плаву и дня. Что уж говорить о претензиях на процветание, рост, культуру и прогресс? Все это отличный пример крепкой взаимосвязи между больными и больницами. И в этом отношении мне еще было далеко до убеленных сединами пациентов.
Да, визит в больницу вещь повседневная для многих людей. Сходить в больницу это почти как навестить старого друга. По сути, медициной заправляют профаны. Когда и куда отправляться на лечение, прислушиваться или нет к рекомендациям врача, как оценить результаты лечения, куда направиться дальше для его продолжения во всех этих вопросах решающее слово остается за больными. В итоге именно пациенты решают, какой диагноз им поставит доктор и какой рецепт он им выпишет. Больные люди вот твердая основа и мощная сила, которая обеспечивает развитие системы здравоохранения. И в особенности это касается престарелых пациентов, которые наделены богатейшим опытом. Ведь на долгом веку они перевидали все возможные болезни. Только с ними случается какая-то непонятная хворь сразу бредут в больницу. Причем ведут они себя невозмутимо, в них нет ни малейшего страха, сплошное удивительное спокойствие, которое подчеркивается вздохами и стонами. И это ликующее умиротворение наводит на мысль, будто эти люди вовсе и не больны, а пришли сюда лишь потому, что есть такое место силы, как больница. Это как у альпинистов. Спросите тех, зачем они лезут на гору, они и скажут: «Вижу: гора! Вот и лезу!»