Рада за нее, улыбнулась Инга.
Разговор как-то сам собой угас. Уже когда выехали на загородное «Рублево-Успенское шоссе», Толик неожиданно сказал:
А я мага видел. Настоящего.
Инга напряглась. Нет, выпрыгивать из машины она, конечно, не будет, но
Он из далеких родственников Антона Сергеевича, продолжил Толик, и однажды я его подвозил. И, знаешь, мужик как мужик. Полноватый, лысоватый, что-то там в телефоне строчил на заднем сиденье, и все. А я думал
Что они все как в книжках? усмехнулась Инга.
Книг о похождениях отважных волшебников она перечитала уйму. Были среди них и такие, где описывались маги далекого прошлого, жившие еще до того, как Римская Империя принялась уничтожать сначала на своих, а потом и на соседних территориях упоминания о магии, или такие, где рассказывались истории героев, отдавших свои жизни в Великой Магической. Инга с интересом читала описания исследований, проводившихся до последовавшего за той страшной войной Ограничения, запретившего создание и использование любых похожих
на опасные магических технологий. Да, тогда маги могли больше, чем сейчас И едва всех не уничтожили.
Имелись в приютской библиотеке и полностью выдуманные истории, вроде заграничных рисованных книжек о магах и магиках, с легкостью спасающих мир. И вот их многие принимали за чистую монету.
Нет, конечно, отмахнулся приятель. Ты меня за кого принимаешь?
Вопреки словам, Инга чувствовала сожаления Толика о непохожести встреченного мага на героев любимой истории.
Судя по обиженному сопению приятеля, он заметил ее выражение лица. Ну и пусть.
Инга как-то пыталась разубедить малышей в приюте. Показывала законы и учебники истории, где говорилось, что после Великой Магической войны, которая два столетия назад чуть не уничтожила человечество, нынешние маги и магики, несмотря на все возможности, вовсе не меняли мир вокруг по своему вкусу. Никто не хотел новой бойни, и потому после Ограничения множество законов жестко контролировали каждый шаг одаренных. Но ей никто не верил.
В некоторых книгах писали, что после той войны магию и вовсе хотели запретить, призывая проклятия на головы раскрывших миру знания о том, как соединиться с дающим магические силы Истоком. Словно было бы лучше, если бы после падения Константинополя все древние книги сгорели бы в огне османов Вроде как думали просто всех перебить, но в итоге на Парижской Конференции тогдашние страны просто решили ввести кучу запретов для одаренных.
А ведь магов и магиков не так уж и много. Инга слышала, что они рождались только в тех немногих семьях, которые еще до Великой Магической присвоили себе Исток. И без гарантий, у одаренных родителей мог появиться и неодаренный ребенок. Ходили слухи о том, что любой человек мог где-то во снах добыть себе Исток. И такое, вроде бы, даже случалось Но очень, очень редко.
Инга только в двенадцать лет узнала, что ее способность ощущать спрятанные за словами чувства магическая. После она иногда думала, не были ли эти способности ее наследием, ее связью с семьей Но не сохранилось никаких документов о том, кто именно подбросил ее в младенчестве в «Дом малютки».
Ее семья не смогла или не захотела иметь с ней ничего общего. Этого уже не изменить. Теперь нужно дальше жить, и все.
Вот только в этом «дальше» только что появился незнакомый маг.
Почему ты раньше не сказал? Если это маг работает на Особый отдел продолжать Инга не стала, выразив свое недовольство взглядом.
Расслабься ты, добродушно усмехнулся приятель, выворачивая на какую-то узкую дорогу, это очень дальний родственник шефа. Я его за полгода видел один раз, он вообще вроде как не в Москве живет. Все пучком.
За окном замелькали весьма внушительные заборы, огораживающие не менее внушительные дома-усадьбы.
Спустя пару минут Толик повернул к высокой стене из белого камня. Открыл с брелока почти незаметные, раскрашенные под камень ворота, и направил автомобиль по мощенной подъездной дорожке, ведущей к довольно вместительному гаражу рядом с трехэтажным особняком строгих форм. Белокаменный дом явно возвели в подражание какой-то родовой усадьбе в миниатюре. Инга видела такие в кино пару раз.
Посмотри вокруг! Ты на пороге новой жизни, подмигнул Толик, идем, шеф ждет.
Инга вздохнула про себя и вылезла из машины, надеясь, что эта новая жизнь окажется не хуже старой.
Надеялась она и на то, что нигде не опозорится. Все-таки раньше ей не приходилось идти к дому по аллее, обрамленной ровно подстриженными кустами, и заходить в полированную дверь из красного дерева, стоившую наверняка больше, чем Инга заработала за всю жизнь.
В светлой комнате с барельефами и лепниной, на одном из диванов около резного столика сидел самый обычный мужчина. Невысокий, едва ли выше самой Инги, коренастый, пусть фигуру тяжелоатлета и скрывала отлично сидящая свободная белая рубашка. Дорогой цитрусовый парфюм слабо сочетался с простеньким серебряным кольцом на левой руке.
Приветствую, присаживайтесь. Инга, верно? Антон Сергеевич.
Приятно познакомиться, Инга осторожно опустилась на самый край кожаного дивана.
Взаимно. Прошу простить отсутствие чая или чего покрепче, хозяин дома вежливо улыбнулся. В улыбке не было ни тепла, ни радости, одна только дань правилам хорошего тона. К сожалению, время поджимает. У меня появились неотложные дела, и наша с вами первая встреча будет короткой. Надеюсь, Анатолий позаботился о том, чтобы голод не отвлекал вас. Небольшой разговор и моя горничная подаст напитки, а я откланяюсь. Думаю, вы понимаете, что мое приглашение и озвученное Анатолием предложение предполагает, скажем так, вашу посильную помощь в моей работе. Все просто: вы