Бабушкин рецепт ягодного пирога.Возьмите две мерные чаши муки и неполную молока.
Я ошарашенно захлопнул книгу. Мне показалось, или эта книга надо мной смеётся? Ну съел я этот пирог, обошлось же.
По третьему корешку двигался маленький шустрый смерчик. «Как догнать свою мысль». Мне уже нравится. Я пролистал книгу. Со страницы на страницу перепрыгивал нарисованный человечек. Текста не было только белые листы. Забавный парнишка преследовал тучку. Человечек ускорился, подпрыгнул и почти ухватился за край облака. Вдруг из тучки показалась большая рука и хлестко треснула его по тянущейся ладони. Я хохотнул и открыл книгу в другом месте.
Парнишка парил на бумажных крыльях. Под ним возникали и исчезали стрелочки, отображающие разные потоки воздуха.
На следующем листе у него из головы поднимался смерчик. Воронка росла и её не остановила такая малость как бумага кончилась. Смерч проявилась в комнате, сверкнула молния, врезалась обратно в книгу, попав прямо в паренька. У него над головой зажглась лампочка, а сам он радостно запрыгал на месте.
Я отложил весёлый том на стол. Вынесу-ка я их на крыльцо. Больше меня в хижине ничего не держало. Я собрал тома в высоченную стопку и вышел во двор. Разделил на две части: просмотренные и все остальные.
Следующий том «Истоки» с текущей по обложке водой меня не впечатлил. Рука, которой я перекладывал книгу, осталась сухой. Но когда я уже отворачивался, из буквы «О» брызнула струя ледяной воды, метко попав в левый глаз. Я сделал над собой усилие, чтобы не шарахнуться прочь. Я не собираюсь демонстрировать слабость перед перед книгами?!
Название пятой книги «Вкус жизни» походило на кулинарную. В животе заурчало. Но не могут две книги из общей серии быть посвящены одному и тому же. Я с подозрением взял в руки переливающийся разными красками том. И заранее уважительно открыл его в произвольном месте.
Выбор вкуса происходит машинально, и повлиять на него вы способны лишь опосредовано. В гонке за остротой переживаний рождается максимально возможный всплеск ощущений через боль.
После пробуждения я ощущал внутреннее беспокойство. Что-то в груди закручивалось в тугую струну. И неожиданный удар током приумножил дискомфорт. Рядом раздалось противное карканье. На колодце сидела могильно-чёрная ворона и разглядывала меня. Пора заканчивать знакомство с магической хтонью. Я уже собирался пойти перекусить, как мой взгляд упал на верхнюю книгу из неизученной стопки.
Вся обложка была исписана чёрными цифрами. Как роспись на кинжале. «Контурное написание замысла», прочитал я. Для ритуалистики подходящее название. Присмотревшись к заглавию я обнаружил, что буквы собраны из мелкой вереницы чисел. Жутковато. Выкрутив уважение на максимум, я открыл книгу.
В ней оказались какие-то схемы, числа, периодически приобретающие трехмерность рисунки. На одной из страниц цифровая спираль медленно двигалась, закручивая сознание внутрь. Я с трудом отвёл глаза. Аккуратно прикрыл книгу и вежливо положил к остальным. Медленно отошёл в сторону.
Надо показать её специалисту вместе с кинжалом. Опасная книга, уважительно подумал я, поскольку еще не успел отдалиться на почтительное расстояние. Не буду торопиться на встречу с заказчиком, сперва изучу тома. Возможно это даст подсказку, какая роль мне была уготована: спасителя или убийцы.
Уровень магии этих книг запредельный. Они дышат жизнью и обладают характером.
Я расположился на солнышке, достал крупу и вяленое мясо. Собрал хворост и сложил для костра. Огниво! Скрипя зубами от досады, я зло вернулся в дом. Облазил всё, безжалостно скидывая содержимое полок на пол, залез внутрь печи, перевернул лавки. Огнива нигде не было. Даже если мерзопакостный старикашка не растапливал печь, он как-то заваривал травы. Огонь у него был!
Неудобство в груди нарастало, сильно хотелось почесать где-то глубоко внутри. Я хмуро вернулся на солнышко. Машинально набрал воды в котелок. Грёбаное огниво, мерзкий старикашка! Злость захлестнула волной. Гнев застилал глаза. Беспомощность от отсутствия всего одной долбанной мелочи, душила.
Кааррр! резкий звук послужил спусковым крючком.
Я заорал, что есть мочи, выпуская всю накопившуюся ярость в сторону гнилого дома.
Внезапно от меня в сторону хижины поднялась мощная стена огня. Охренено высокая и широкая стена огня. Она в считанные секунды добралась до
избушки и поглотила её, весело треща и пережёвывая. Я тупо смотрел на дело рук своих. Действительно. Зачем магу огня огниво?
Очнулся я от жара. Не знаю, сколько я пролежал без сознания, но я отлично прогрелся. И мне полегчало. Прям отпустило. И перестало чесаться.
Поднёс палку к ближайшему пылающему кусту и поджёг костёр. Изба весело потрескивала, занимался лес, а я повесил котелок с водой, засыпал крупу и побросал вяленого мяса.
Глаза слипались, слабость не отпускала, огонь убаюкивал. С долей злорадства я смотрел на пылающий дом.
Кашу я ел медленно, через силу. Пожар и не думал стихать. Лес пылал завораживающе красиво. Пламя распространялось медленно и неотвратимо. Ещё бы. Магический огонь как ни как. Озорные огоньки перекидывались на ближайшие деревья, заигрывали с ветками, заедали сучками и устремлялись вверх, на свободу. Огонь выглядел живым и зверски голодным.