А когда страшным напором даже не мечей, а той плотной, вполне вещественной волны, которую они создали впереди невиданного бойца, меня вынесло в закрытое окно, я воспринял такой исход как избавление. Слава богу, это сумасшествие кончилось. Еще минута и я сам опустил бы мечи: нате вам, жрите!.. Даже мой Зверь, похоже, поджал хвост впервые на моей памяти.
Падая спиной вперед, я еще увидел, как против окна зависла «стрекоза», разразясь длинной очередью, от которой из остатков рамы летели щепки и саму вертушку мотало, как под ветром, но что творилось внутри комнаты, даже «стрекоза» вряд ли различала. Сомневаюсь, что супербоец стал дожидаться ее пуль, но хоть за мной не последовал уж его не устрашила бы высота. И когда я успел вызвать подмогу? Или это был не я? Господи, спаси!..
Уже возле земли я ухитрился извернуться, рухнув на четвереньки, и все равно столкновение с грунтом потрясло точно взрыв, расплескавшись по всему телу. С разных сторон доносились потревоженные голоса, где-то, пока в отдалении, мелькали суетливые огоньки, наверху исходила последними патронами «стрекоза». Всё, кончен бал. «И комиссары в пыльных шлемах» Ведь добьют, гады!
А потом ночь придвинулась ко мне, затемняя глаза, ватой набивая уши. И мышцы точно из ваты. Не уползти
Свободен, еще смог пробормотать я. Свободен наконец!..
Глава 12
же болел больше затылок. Видать, им-то я и вышибал оконную раму.
Зато я отчетливо чуял траншейный смрад, еще не успевший выветриться из памяти, а по пальцам ползла какая-то мерзость, щекоча ножками, я едва сдержался, чтобы не стряхнуть ее. Потому что в здешнем букете я различил запах живой плоти, тоже не благоухающей, а затем расслышал осторожный вздох, будто кто-то терпеливо дожидался моего пробуждения.
По крайней мере пут на себе я не ощущал, а из всех синяков, ссадин и шишек, которые накопил за последние часы, сильнее всего ныла та самая, на затылке. Незаметно я напряг и отпустил мышцы: переломов, похоже, нет, и слабость почти ушла. В бедро вжимался клинок, под мышкой ощущался ствол. Как же они выпустили меня живым, да еще с оружием? Или в том и смак, чтобы добить в этой вонючей норе? А потом сбросить в выгребную яму.
Как там, у еще живого классика: «подобные мускулистые игры должны бы окутываться флером улыбки». Щас!.. Мне только флера не хватало, не говоря об улыбке.
Вы не бойтесь, прошелестел вблизи детский голос. Тут никого нет.
Напряжение схлынуло, хотя не до конца. Устами младенца Если бы!
Как же Я прокашлялся, чтоб устранить хрип. Как же никого а ты? Кто ты вообще?
Вы не узнали? В голосе невидимки проступила обида. Я Девятка из Крапчатой Колоды не помните?
Разумеется, я помнил: белобрысый мальчуган, тихий и добрый, постоянно таскающий за пазухой какую-то живность. Миловидное лицо пацана уродовали шрамы, один даже рассекал верхнюю губу. Однако это не портило его улыбки, а улыбался Девятка непрерывно, точно блаженный. Бог знает, что пришлось ему пережить и откуда приплыл он в Колоду, но разговаривал малыш не как ползуны. Что называется, «мальчик из интеллигентной семьи». И кто ж разукрасил его случаем, не папа-интеллигент?
Лёха? спросил я. Ты почему здесь?
Сейчас скажет: «Стреляли!» представил я и наконец стряхнул с руки незримую тварь, передернувшись от омерзения. Затем приподнялся на локтях и коленях, убравшись подальше от пола, и в такой странной позе принялся настраивать забрало, надеясь, что оно еще фурычит.
Меня Туз послал разведать, сообщил Леха.
Разведчики, фыркнул я. Вас тут не хватало. Говорил же: аккуратно!.. Кстати, не заметил, кто меня сбросил сюда?
Так вы ж сами впрыгнули, удивил меня малыш. Никого не было я точно видел. Заползли поглубже и будто уснули.
Наконец зрение вернулось ко мне, хотя с помощью техники. В сплошной тьме проступили оттенки, а ярче всего рисовалась горячая фигурка Лехи.
Надо выбираться, сказал я, оглядываясь. Не нравится мне тут. Выведи за ограду, а?
Вряд ли ползун разделял мои чувства, но спорить не стал. Проворненько развернулся и зашаркал на четвереньках по норе, непонятно как ориентируясь в этом мраке. Вздохнув, я пополз следом, извиваясь ужом, но почти сразу стал отставать. Да я и на карачках не угнался б за ним, не то что на пузе, что значит практика! И сейчас я не в лучшей форме. Хотя, учитывая высоту, с какой грохнулся Черт, если доведется еще рушиться с чердаков, буду исполнять этот трюк в скафандре. По крайней мере все кости останутся в одной коробке.
Не так шибко, малец, попросил я. И держись ближе во избежание.
По счастью, ползти оказалось недалеко. Когда выбрались на поверхность, верный мой «болид», оповещенный по рации, уже поджидал рядом с люком. И «стрекоза», вновь потяжелев от патронов, кружилась поблизости.
Приглашаю к себе, сказал я. Вымыться и вообще.
Прежде всего надо мотать отсюда, и побыстрей. С меня довольно этих радостей, нужно и на завтра оставить что-то.
Да, но Туз
С Тузом договорюсь. Я подтолкнул мальца к машине. Живо, Леха, шевелись!
С обеих сторон мы сунулись в салон, и тотчас я лихо принял с места, торопясь унести ноги и всё, что еще оставалось целого, включая Леху. Надо ж, куда сунулись ползуны! Это у них называется: «аккуратненько».