В заключение еще одно замечание сугубо технического характера. Книга рассчитана в первую очередь на широкую читательскую аудиторию и ни в коей мере не претендует на то, чтобы считаться полноценной академической монографией. Поэтому научный аппарат (сноски) в ней сведен к минимуму, а в списке литературы перечислены лишь наиболее важные работы, которые можно смело порекомендовать тем, кто захочет углубиться в изучение послевоенной Западной Германии.
Автор также выражает благодарность всем, кто принял участие в обсуждении этой книги, отдельных ее идей и фрагментов в течение 20222024 гг. Естественно, ответственность за все возможные ошибки, допущенные в тексте, несет исключительно автор.
Часть 1. Время оккупации
Глава 1. «Час ноль»
нацистам. Склонность нашего мозга к простым схемам (пусть даже далеким от реальности) проявляет себя здесь во всей красе.
Однако на поверку выясняется, что такая оптика безнадежно искажает реальность. Не углубляясь в тему отношения немцев к нацизму она заслуживает отдельной книги, стоит отметить, что форм дистанцирования от режима или скрытого противостояния ему имелось в Третьем рейхе великое множество. Поскольку любое активное индивидуальное действие было изначально и очевидно самоубийственным, большинство оппозиционно настроенных немцев не видели для себя иной возможности, кроме пассивного сопротивления, отстранения и неучастия. Кто-то из них уходил во внутреннюю эмиграцию, стараясь максимально отгородиться от реальности. Кто-то слушал британское радио и пересказывал услышанное тем немногим, кому мог доверять. Кто-то помогал евреям. Кто-то увольнялся с высокой должности, чтобы не вступать в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП). Кто-то с той же целью шел добровольцем в вермахт: почти до самого конца Третьего рейха армия считалась своего рода идеологическим «островом свободы», неподконтрольным нацистам
Все эти формы сопротивления и неучастия могут показаться смешными и несерьезными человеку, который сам не имеет опыта жизни в условиях репрессивной диктатуры. В Третьем рейхе требовалось определенное мужество даже для того, чтобы сказать «Добрый день!» вместо официально положенного «немецкого приветствия» или рассказать политический анекдот. А таких анекдотов их метко называли «флюстервитце» («шутки, рассказанные шепотом») в Третьем рейхе было огромное количество. «В бункер, где сидят Гитлер, Геббельс и Геринг, попадает бомба. Кто спасется? Германия» «Завтрашние выборы отменяются: неизвестные украли из кабинета Геббельса результаты выборов на ближайшие десять лет вперед» «В христианстве один умер за всех в национал-социализме будет наоборот»
Конечно, для разных людей риски попасть в лапы гестапо тоже были разными. Бывшие коммунисты и социал-демократы те, кого изначально подозревали в нелояльности, оставались в самом тяжелом положении, за каждым их шагом следили и хватали их при малейшем поводе. Обычный гражданин, ничем не привлекавший внимание карательных органов, мог чувствовать себя несколько свободнее: для него риск попасться при прослушивании «вражьих голосов» или перемывании косточек Герингу был гораздо ниже. Однако этот риск все равно существовал и, как обычно в таких ситуациях, был связан в первую очередь с доносами. Исследования показали, что примерно четверть доносов писалась по идейным, а три четверти по бытовым соображениям (личная месть, неприязнь, желание подсидеть начальника и так далее). В итоге репрессии получались скорее точечными: посадить всех рассказчиков анекдотов не было ни возможности, ни особого смысла, однако знание о том, что кто-то попал в гестапо из-за слишком громко звучавшего радиоприемника, явно влияло на общие настроения.
Активное Сопротивление тоже существовало. После войны наибольшую известность получили участники так называемого заговора 20 июля их удостоили почетного звания «немецкие патриоты» и мюнхенская студенческая группа «Белая роза». Первые привлекали внимание, поскольку предприняли наиболее громкую и энергичную попытку устранить Гитлера, вторые в силу своей юности, чистоты и идеализма. Но на самом деле наиболее масштабным и энергичным в Третьем рейхе было коммунистическое Сопротивление, о котором в послевоенной ФРГ по понятным причинам предпочли забыть. Коммунисты с самого начала вели против режима борьбу не на жизнь, а на смерть и понесли в этой борьбе тяжелейшие потери. Хотя к 1935 г. централизованное коммунистическое Сопротивление оказалось, по сути, разгромлено, отдельные группы продолжали борьбу и в дальнейшем, в том числе за колючей проволокой гитлеровских концлагерей.
Большинство же из тех, кому режим изначально не нравился, предпочитали сидеть тихо и даже демонстрировать внешнюю лояльность. Они считали, что все равно ничего не смогут изменить и остается только дожидаться какого-нибудь спасительного чуда. Тем более что геббельсовская пропагандистская машина весьма умело создавала образ единения народа вокруг вождя, заставляя многих противников нацизма чувствовать себя ничтожным меньшинством, жалкими отщепенцами, которые противостоят общенародной воле и у которых поэтому нет никаких шансов. Действительно, что мог сделать один человек после того, как в 1933 г. огромные политические партии и многомиллионные профсоюзы тихо и без боя сошли со сцены?