Я югов был поверить, что он не лжет, но был уверен, что такие, безумные деньги ему никто не даст, тем более что образцов документов он нам не представил. Я решил отметить неоправданный риск в своей докладной. Конечно, его предложение будет отвергнуто.
Тем не менее мы договорились, что в три часа дня 30 октября он мне позвонит. Мы также условились в случае, если его предложение будет принято, встретиться у сарая для инструмента в конце посольского сада.
Когда мы договорились о деталях, он попросил выключить свет в прихожей и на лестнице. Он хотел покинуть дом в полной темноте. Я послушался. Когда я вернулся в гостиную, он надел плащ и шляпу, надвинув ее на глаза. Было уже за полночь.
Я стоял в двери, пропуская его. Вдруг он схватил меня за руку и прошептал:
Хотите знать, кто я такой? Я камердинер британского посла.
Не ожидая ответа, он исчез в темноте.
Так закончилась моя первая встреча с человеком, которому через несколько дней присвоили кодовую кличку «Цицерон».
Я выключил свет в гостиной и ушел из дома Енке. По пути через посольский сад я гадал, каким образом этот человек, которого фрау Енке назвала странным типом, сумел в полной тьме найти дорогу в незнакомом месте. Не садясь в машину, я отправился домой пешком, задумчиво шагая в холодной, звездной ночи.
Дома все крепко спали, но ко мне сон никак не шел.
Наутро у меня побаливала голова и пересохло во рту, как бывает после бессонной ночи. При
свете дня то, что произошло ночью, показалось мне просто комедией. Я снова стал склоняться к первому впечатлению: этот человек просто проходимец, который хочет ободрать доверчивых немцев.
На первый взгляд его предложение, конечно, казалось чистой фантастикой. С другой стороны, нельзя было исключить, что он действительно мог предоставить ценную информацию, которую так настойчиво требовали из Берлина.
После долгой горячей ванны и крепкого кофе. я почувствовал себя лучше. Да и с чего мне так волноваться, подумал я. Я ведь ничего не решаю; это компетенция посла или, скорее всего, министерства. Мое дело просто доложить о встрече.
В то утро я пришел на службу очень рано. Секретарши еще не было, и мне никто не мешал составить докладную послу.
Подписав ее, я задумался, почему таинственный посетитель, утверждавший, что он камердинер английского посла, явился к Енке. Но ведь вся Анкара знала, что Енке зять Риббентропа. Вот в чем дело, скорее всего. Однако мне не пришлось долго ждать, чтобы выяснить истинную причину, хотя сомнения в искренности этого предложения сохранялись еще долго. Пока я ждал приезда посла, позвонил герр Енке и вызвал меня к себе. В отличие от меня, супруги Енке спали нормально.
Я сел с ними за стол. Енке явно горел желанием узнать о событиях минувшей ночи, хотя, конечно, ничего не говорил, пока в комнате находилась служанка. Она, казалось, целую вечность разносит кофе с булочками, а нам пришлось тем временем болтать о пустяках. Меня смешило нескрываемое нетерпение Енке. Это была своего рода месть за мою бессонную ночь. Когда служанка наконец-то ушла, я повернулся к фрау Енке.
Этот ваш странный тип сделал совершенно удивительное предложение.
Знаю, перебил меня Енке. Я с ним перекинулся парой слов до вашего приезда. Я решил, что вам лучше всего иметь с ним дело. Мне в моем положении опасно ввязываться в подобные вещи. Его предложение несколько необычно, мягко говоря; вот для таких дел и требуются подающие надежды молодые атташе. На дипломатической службе, как вам известно, существуют только две идеальные должности: атташе и жена первого секретаря. Им можно то, что другим нельзя. Если, конечно, они не попадутся.
Все мы рассмеялись, а жена первого секретаря чокнулась со мной чашкой кофе. Потом я спросил у Енке:
Значит, вы с ним разговаривали. Как вы думаете, почему он вышел на вас?
Я с ним встречался, и он меня тоже знает, пояснил Енке. Лет шесть семь назад, до моего поступления на дипломатическую службу, он некоторое время работал в нашем доме. С тех пор я его не видел.
Не помню, как его зовут, но в лицо я его узнал, когда он пришел сюда. Что ему нужно? Надо полагать, деньги?
Ясное дело, подтвердил я. Конкретно он хочет двадцать тысяч фунтов стерлингов.
Что-о?! хором воскликнули супруги. Двадцать тысяч фунтов!
Я кивнул, но не успел раскрыть рот, как зазвонил телефон. Я просил приема у посла, как только он явится. Теперь он вызвал меня. Вместе с Енке.
В кабинет фон Папена мы вошли вдвоем. Это было большое помещение на втором этаже, просто и со вкусом обставленное, с красивыми картинами на стенах. За столом сидел седовласый красавец посол. Я ощутил пристальный взгляд его голубых глаз.
Ну-с, господа, что вас привело ко мне?
Прошлой ночью, начал я, в доме герра Енке у меня была чрезвычайно интересная беседа с камердинером британского посла.
С кем, с кем? переспросил фон Папен.
Я повторил и вручил ему докладную. Он надел очки и, пока читал, поглядывал на меня поверх них, что придавало его серьезному лицу проказливое выражение. Дочитав, он брезгливо отодвинул бумагу в дальний угол стола, словно не хотел иметь ничего общего с ее содержанием. Он встал, подошел к окну, раскрыл его и молча рассматривал местность вплоть до синих гор вдали. Наконец он повернулся к нам.