Пока расследование шло ни шатко ни валко, Данлап становился раздраженным и подавленным. «Ему ничего не нравилось, вспоминает один из приятелей. Чуть что не так, он мгновенно выходил из себя». 14 июня он остановился в мотеле близ Форт-Мида и уплатил вперед за четыре дня, сказав хозяину, что собирается уволиться из армии после двадцати лет службы (на самом деле он отслужил одиннадцать лет). На второй вечер он поехал с друзьями на автомобильные гонки и там намекнул, что готовится покончить с собой.
«Сначала мы не приняли это всерьез, вспоминает один из собутыльников, но когда он наутро не появился, мы поспешили в мотель. Джек лежал поперек кровати без сознания, у него был страшный жар. Вокруг валялись пивные бутылки и несколько пустых флаконов от снотворного. Думаю, мы появились вовремя». Пока Данлапа везли в военный госпиталь, следователи обнаружили две предсмертные записки одну, адресованную Саре, другую жене Дайане. О шпионаже в них не было ни слова, но Данлап наставлял жену, когда придут репортеры, рассказывать им, как он славно воевал в Корее.
Теперь ищейки из АНБ, армейской контрразведки и военной полиции всерьез занялись делом допущенного к секретам рассыльного. За Данлапом, как выразился один знакомый, «нехотя установили слежку». Оправившись от отравления снотворным, сержант откровенно сообщил своему командиру, офицеру армейской службы безопасности, что снова попытается покончить с собой. Тем не менее не было предпринято никаких попыток остановить его.
Но если командование ничего не делало, друзья отчаянно пытались спасти его. 20 июля один из приятелей отобрал у Данлапа револьвер, когда
тот явно пытался выстрелить себе в рот. Вскоре, однако, заметили, что Данлап берет новый шланг из гаража в Форт-Миде. В конце дня 22 июля он старательно залил бак своей машины, купил бутылку лучшего шотландского виски, заехал на пустынный проселок и вывел шланг от бензобака в правое переднее окно своей запертой машины, чтобы заполнить салон ядовитыми парами. Рыбаки нашли его труп наутро.
20 августа, спустя месяц после самоубийства Данлапа, ведшие неспешное следствие контрразведчики с ужасом узнали, что Дайана Данлап нашла среди вещей покойного пачку совершенно секретных документов. Лишь тогда АНБ поспешно связалось с ФБР, и целая армия следователей кинулась допрашивать всех, кто мог хоть что-то знать. Одни агенты изучали внешние контакты Данлапа, среди которых могли быть советские дипломаты. Таинственный семизначный номер, нацарапанный на внутренней стороне опознавательного браслета сержанта, казался золотой жилой, ведущей прямехонько к секретному счету в швейцарском банке. Оказалось, что это номер телефона его любовницы, который она нацарапала на браслете, потому что Джек никак не мог его запомнить.
В самом АНБ перепуганные чиновники пытались свести воедино все дела, к которым Данлап мог иметь доступ. Согласно сообщениям, которые Пентагон отказывается подтвердить или опровергнуть, в их число входили совершенно секретные оценки Советской Армии, Флота и ядерных сил, выполненные ЦРУ, в сопоставлении с аналогичными данными по странам НАТО. «Весь ужас в том, говорил один высокопоставленный чиновник, что мы никогда не узнаем, что именно могло ему попасть. Для надежности приходится исходить из того, что все материалы, проходившие через его отдел, покоятся в сейфе в Москве».
Пентагон недавно завершил детальное расследование по делу Данлапа по личному указанию министра обороны Роберта Макнамары, но пока ничего не предано гласности. Если бы подобная серия трагических ошибок случилась в любом обычном ведомстве, возмущенная общественность настаивала бы на том, чтобы понизить в должности или отправить в отставку виновных. Но сверхсекретное АНБ спокойно скрывается за занавесом, ограничиваясь намеками сквозь зубы на дальнейшие меры по укреплению безопасности.
Конечно, испокон веку бюрократические конторы, особенно секретные, стараются хоронить свои ошибки под покровом тайны. В этом ничего удивительного нет. Но все же немалая ирония судьбы состоит в том, что стражи безопасности АНБ заблуждались так долго, что человека, «ободравшего их, как липку», похоронили в освященной земле.
Олег Пеньковский 4. Полковник склоняется к Западу
Из книги «Записки Пеньковского».Дело Олега Пеньковского, советского полковника, который в начале 60-х годов шпионил в пользу Запада, стало достоянием гласности, поскольку его арестовали и судили. На суде Советская власть, представляя доказательства его вины, тем самым открыто признала, что против нее успешно действовал ее собственный защитник, причем довольно высокопоставленный. На протяжении советской истории, естественно, происходили бесчисленные процессы, на которых из политических соображений советские и иностранные граждане обвинялись в подобном преступлении, но они, как правило, были сфальсифицированы. Дело же Пеньковского единственное такого разряда, ставшее известным общественности потому, что советский суд судил советского гражданина, который добровольно шпионил против своей Родины в пользу Запада и довольно длительное время делал это весьма успешно. Фрэнк Гибни, который раньше делал литературную обработку рассказов советских перебежчиков (например, Петра Дерябина), излагает эпопею Пеньковского на основании судебных протоколов , но с учетом своего знания методов работы западных разведслужб.