Что вам принести? спокойно спросили его сотрудники архива. Бумаги Сталина или протоколы Политбюро?
Коньяк! ответил ошеломлённый Уайт. Такого поворота событий он никак не ожидал.
Работа с документами российских государственных архивов (фонды бывшего Институт марксизма-ленинизма также находятся в них на хранении) до сих пор представляет
немало трудностей для исследователя. Например, есть вероятность, что вы не сможете попасть в архив, так как в здании отключили электричество за неуплату. В материалах архива трудно ориентироваться, а к некоторым документам нельзя получить доступ без особого разрешения. Впрочем, при советском режиме все важные бумаги и документы обычно хранили и не уничтожали, архивы, несмотря на ограниченность доступа, были укомплектованы штатом сотрудников вплоть до 1990-х гг. С момента открытия архивов для исследователей их влияние прослеживается во всём, что написано о советской системе. Новые сведения легли и в основу этой книги. Партийные документы за период до 1952 г. содержатся в РЦХИДНИ. Материалы о последующих периодах были почерпнуты в фондах Центра хранения современной документации (ЦХСД) , созданного на основе текущего архива Общего отдела ЦК.
В архивах представлены, конечно, не только партийные документы и рукописные собрания. Работая над этой книгой, мы изучили документы из Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), а также использовали фотографии из Российского государственного архива кино- и фотодокументов (РГАКФД) в подмосковном Красногорске, (большинство иллюстраций в этой книге взяты из его фондов). Доступны также аудиозаписи тех лет. Правда, немногие из них имеют прямое отношение к деятельности ЦК, так что они не были достаточно полезными для нас. (Всего три пленума в декабре 1959 г., ноябре 1962 г. и июле 1963 г. записывались на плёнку, чтобы сохранить их для будущих поколений .)
Доступ в архивы не единственная отличительная черта начала 1990-х гг. В Лондоне мы ознакомились с расшифровками записей интервью, подготовленных ВВС для серии передач о «второй российской революции» . «Устная история» советского периода делала в то время лишь первые шаги, но нам удалось воспользоваться опубликованными расшифровками записей бесед с видными политическими деятелями хрущёвской эпохи, подготовленными для Центрального партийного архива . Ещё важнее то, что нам удалось проинтервьюировать некоторых представителей советской партийной элиты, хотя (что вполне естественно) они и принадлежали к её последним поколениям . Мы стремились встретиться со всеми здравствующими членами ЦК, избранными и переизбранными в период с 1966 по 1986 г. Удалось побеседовать примерно с сотней людей. Многие собеседники говорили охотно и долго. Десять раз мы разговаривали на разные темы с Яковом Рябовым, первым секретарём свердловского горкома, а затем членом Секретариата ЦК. В общей сложности наши беседы с ним продолжались 27 часов, хотя обычно интервью занимало 35 часов. Систематизировать всё нам помогли сотрудники Института социологии РАН. В 1992 и 1993 гг. в этой кропотливой работе принимали участие и мы. Так как все интервью записывались на плёнку, они были транскрибированы для дальнейшего анализа. Мы разделили интервьюируемых на две группы: «министры» те, кто всю жизнь проработал в одной отрасли и (партийные) «секретари» ответственные работники, часто перемещавшиеся по стране и занимавшие разнообразные должности. Кроме того, мы встречались с комсомольскими лидерами, военными (генералами и адмиралами), председателем КГБ, несколькими послами, ректором МГУ, журналистами партийных изданий и передовиком производства .