В какой-то мере и нам, заметил Дейли.
Извините, это не совсем так. Официально следствие вел я в качестве полномочного заместителя комиссара. Вам дозволялось только присутствовать, так сказать, в качестве беспристрастных свидетелей, способных убедить госпожу Мэнкуп, что дознание ведется с должной объективностью. Боденштерн, несомненно, не желает заиметь врагом жену Мэнкупа и ее влиятельного покровителя.
Именно этой боязнью я и объяснил себе не совсем обычную уступчивость комиссара, согласился Дейли.
Думаю, этого недостаточно, чтобы полностью объяснить его поведение Мне кажется, Боденштерн почему-то сразу же пришел к убеждению, что официальная версия будет гласить «самоубийство» Поверьте мне, если бы всерьез запахло убийством, он немедленно примчался бы сюда, чтобы перевернуть все наши выводы вверх ногами И все же он едва ли обрадуется вполголоса добавил Енсен. В моем положении, пожалуй, разумнее не говорить этого. Но ничто так не сближает, как разделенная по-братски горечь поражения. Мэнкуп победил не только нас, но заодно и комиссара Боденштерна.
Слишком туманно, сказал Дейли. У меня от всех этих неожиданных поворотов карусель в голове.
У меня сложилось впечатление, что Боденштерна больше обрадовало бы убийство Мэнкупа. Судя по некоторым намекам, он ничуть не сомневался в этом, единственное, чего не желал, так это арестовать убийцу Не выдавайте меня. Эта откровенность может мне стоить места.
Дейли понимающе кивнул. Енсен удрученно подошел к телефону, чтобы доложить Боденштерну.
Ну что? спросил Мун, когда он после почти получасового разговора положил трубку.
Все в точности, как я ожидал. Енсен засмеялся. Немного удивился, узнав о детективной игре, но тут же присовокупил, что Мэнкуп перед смертью, должно быть, окончательно рехнулся Ведь, с точки зрения Боденштерна, воззрения Мэнкупа и предательство, и помешательство одновременно Затем, правда довольно кислым тоном, поздравил меня с успешным окончанием следствия. Кислый тон я предвидел. Ведь сейчас полностью отпадает приятная уверенность, что Мэнкуп понес заслуженную кару Да, вам он велел передать благодарность за содействие. И тут же извинился, что в сообщении для прессы по вполне понятным причинам придется умолчать о вашем участии У него в служебном кабинете сейчас собрались репортеры со всего Гамбурга. Кажется, больше всего его радует возможность наконец отделаться от них
Как будто все, Дейли. Мун обвел отсутствующим взглядом рабочий кабинет Мэнкупа. Нам пора уматывать в гостиницу. А госпоже Мэнкуп можно сообщить, что обвиняемых не нашлось. Ее, думаю, несколько огорчит то обстоятельство,
что друзья Мэнкупа вне подозрения, зато она может незамедлительно въехать в квартиру
Между прочим, ее нетерпение завладеть своей долей наследства мне кажется слишком вызывающим. Если за этим только не кроется особая причина. Может быть, она надеется найти в этой квартире тайник, где Мэнкуп про черный день припрятал золотые слитки? мрачно пошутил Дейли.
Извещать госпожу Мэнкуп не пришлось, минут через десять она позвонила сама.
Я слышала, что следствие закончено? резко спросила она. Это правда? Значит, Магнус все-таки покончил с собой?
Подтвердив официальную версию, которую, как оказалось, успели передать по радио, Енсен заверил ее, что через несколько часов квартира будет в ее полном распоряжении.
А я и не тороплюсь, отрезала она.
Но вы ведь так спешили? удивился Енсен.
Это было глупо с моей стороны. Я больше не хочу иметь с Магнусом ничего общего. Я въеду в квартиру лишь тогда, когда ничего не будет больше о нем напоминать! И госпожа Мэнкуп с какой-то злобной радостью сообщила, что уже связалась с транспортной конторой и фирмой по ремонту.
Огорошенный Енсен молча положил трубку.
Ну что? спросил Дейли. Она уже надела перчатки и взяла в руки зонтик, которым собирается нас выгонять отсюда?
Нам нечего опасаться Енсен принужденно засмеялся. Сначала вывезут мебель и оклеят стены добротными обоями, только после этого госпожа фон Винцельбах соглашается переступить порог. Транспортные фургоны, насколько я понимаю, уже в пути.
Странно, заметил Дейли. С точки зрения добропорядочного немца это просто неприлично. Гроб мужа еще стоит в парадной зале, а плотники тем временем уже разбирают старый паркет
Это, конечно, необычно, согласился Мун. Но недаром госпожа Мэнкуп провела столько лет бок о бок с таким необычным человеком. Думается, он лично вполне понял бы ее и даже нашел бы оправдание. Несомненно, она в свое время по-своему любила его. Нечто вроде фрейдовской «любви-ненависти», до поры до времени приглушенной свойственной всей ее семье способностью к компромиссу. Вспомним ее сестру: не разделяя нацистских убеждений своего мужа, она тем не менее оставалась ему верной женой Угроза Мэнкупа переехать в Германскую Демократическую Республику привела к окончательному разрыву, горечь которого усугубило новое завещание, отдававшее друзьям предпочтение перед женой. Любовь разом обернулась своей обратной стороной ненавистью. Но поскольку где-то на дне еще притаились остатки прежнего чувства, ей не терпится поскорее смыть все напоминающее их совместную жизнь. Будучи умной женщиной, она боится, что любой связанный с Мэнкупом предмет привяжет к нему даже посмертно. Она не хочет его любить, она хочет его ненавидеть. Между ними как бы еще продолжается прижизненный поединок, и только полное освобождение от памяти Мэнкупа может дать ей иллюзию, что она победила