Время? Боденштерн, не потрудившись повернуться к Баллину лицом, ждал ответа с авторучкой наготове.
Без нескольких минут двенадцать.
Чем вы занимались?
Читал книгу. Мы разошлись по комнатам, ожидая, когда Магнус, то есть господин Мэнкуп, пригласит нас.
Пригласит для чего?
Мы отмечали сегодня дебют Ловизы Кнооп в новой роли.
Вы Ловиза Кнооп? Боденштерн обратился к Магде.
Нет, я Магда Штрелиц.
Вот она! сказал Енсен почти одновременно с Магдой. Потом с улыбкой добавил: Я видел вас несколько раз в театре Санкт-Паули.
Ваша профессия? игнорируя актрису, спросил Боденштерн Магду.
Архитектор по интерьеру. Эта квартира отделана по моему проекту.
Боденштерн обвел насмешливым взглядом яркое разноцветие.
Одним словом, полное собрание изящных искусств. Литература, скульптура, архитектура, журналистика, театр От таких свидетелей едва ли дождешься точных показаний
Господин комиссар! Фотограф посмотрел на часы. Можно начинать? Мне еще надо в порт, «Фредерика» под утро уходит в море.
А те снимки?
Получились недостаточно четкими. К тому же Енсен
просит снять трюм сверху.
Это еще для чего? Боденштерн недовольно повернулся к своему помощнику.
Не исключено, что матрос Граубунд все же сам свалился с трапа.
Но ведь электрик признался! еще более резко заметил Боденштерн.
Енсен пожал плечами. «Признание обвиняемого еще не доказательство вины», эти не высказанные вслух слова словно повисли в воздухе.
Обождите, хмуро бросил Боденштерн фотографу и предложил: Продолжайте, господин Баллин!
Я вбежал в комнату Мэнкупа. Увидев, что он мертв, выбежал в коридор и закричал. Магда, Лерх и Ловиза выбежали из своих комнат. Они тоже вбежали к Мэнкупу
Вбежал, выбежал, вбежали! Боденштерн поморщился. Вы ведь писатель, господин Баллин.
Когда волнуешься, не до стиля, огрызнулся Баллин.
Еще кто-нибудь из вас слышал выстрел? осведомился Енсен.
Нет, отозвалась после небольшой паузы Магда.
Скульптор отрицательно покачал головой. Ловиза вообще не ответила.
Мне тоже послышалось нечто вроде выстрела, не удержался Дейли. По бесстрастному выражению на лице Муна он понял, что тот не стремится раньше времени раскрывать их инкогнито, и старался вести себя как обычный свидетель.
Почему же вы не выбежали, как это сделал господин Баллин? спросил Боденштерн.
Надо было бы сказать про задвижку, но Дейли не был уверен, что Мун одобрительно отнесется к этому.
В нашей комнате стоял телевизор, пробормотал он. Шел как раз фильм с выстрелами, так что я сомневался Кстати, в кабинете Мэнкупа телевизор тоже был включен. Как же господин Баллин смог отличить экранные выстрелы от настоящих?
Баллин промолчал и, только когда тот же вопрос повторил Енсен, нехотя пояснил:
Во-первых, моя комната рядом, так что мне слышнее. Во-вторых, господину Дейли должно быть известно, что в фильме выстрел подкрепляется добавочным шумовым эффектом. Настоящий звучит иначе.
А где вы находились в это время? обратился Боденштерн по-немецки к Муну.
Мун недоумевающе раскрыл глаза.
Мой коллега говорит только по-английски, объяснил за него Дейли.
Это осложняет дело, недовольно заметил Боденштерн. Придется вызвать переводчика.
Я могу переводить, почти одновременно предложили Баллин и Ловиза.
Если вы полагаете, что инструкции выдумывают ослы, то глубоко ошибаетесь. Это не формальность, ибо у меня нет гарантии, что ваш перевод будет Боденштерн остановился, подыскивая слово.
Аутентичен, подсказал Енсен и скромно добавил: Я понимаю по-английски.
То-то вы знаете столько иностранных слов, пошутил Боденштерн. Переведите ему мой вопрос.
Мы с Дейли находились в отведенной нам комнате, пока господин Баллин не позвал нас, объяснил Мун, также умалчивая об истории с задвижкой.
Да, я еще не рассказал вам начал было Баллин, но Боденштерн отмахнулся:
После! Как видите, не только наш фотограф, но и доктор Краузе спешат поскорее покончить с этим делом.
Кабинет заперт. Ключ вон, на столе, предупредил Дейли.
Мера предосторожности, чтобы не украли труп? засмеялся Боденштерн. Пошли! К вам это не относится! Боденштерн загородил дорогу друзьям Мэнкупа.
А мы? спросил Дейли.
Что ж, журналисты всегда желанные гости, тем более к покойнику.
Дверь кабинета распахнулась. Из полутемной комнаты со спокойным кругом настольной лампы на переднем плане и мерцавшим в глубине экраном на входящих обрушилась пулеметная очередь. Фильм был двухсерийным. Боденштерн нащупал находящиеся рядом с дверью кнопки выключателей и нажал все разом. Помещение озарилось ярким светом. Только теперь Мун понял, почему этот кабинет называли в полушутку баховским. Одна стена была багровой, вторая фиолетовой, третья оранжевой; голубые шторы во всю ширину комнаты замыкали квадрат с четвертой стороны. Те же цвета, что доминировали в водной интерпретации баховского произведения. Стол, за которым сидел Мэнкуп, сверкал черным пластиком. Белое дерево и черные блестевшие плоскости немногочисленной мебели создавали настроение светлой торжественности и большого простора. Комната не имела ни начала, ни конца, цветовая палитра стен как бы сливалась в общем необычайно красочном звучании. Виновником этих чудес был зеркальный потолок.