Ну как, с вашей помощью они нашли то, что искали?
Нет, как-то нашли следы подземного хода, вот и все. Раньше между берегом и островом Блаженного уединения, очевидно, существовало подземное сообщение. После этого они целую неделю пропадали. Только в самый последний день пришли опять. Просили, чтобы я их отвез на не договорив, Камило внезапно замолчал.
На море? догадался Мун.
Нет В Коста-Асул. Это небольшой портовый городок между Панотаросом и Ротой. Утром я их отвез, а в полдень привез обратно.
Зачем они туда ездили?
Не знаю, мне они не говорили.
Значит, этот Краунен утверждал, будто видел гигантского кальмара?
Да, да! закивал рыбак. Он часто ездил на остров Блаженного уединения, даже оставался там ночевать. Притворялся, будто изучает каких-то крабов.
Притворялся?
Я однажды в его отсутствие заглянул в ведро. Крабы, которых он выловил, уже сдохли лет сто назад. Так вот, туристы испугались кальмара, никто больше не стал туда ездить. А сеньора и мальчик наоборот прямо влюбились в остров.
Гвендолин тоже ездила с ними?
Боже упаси! Страшно боялась воды. Как-то ребенком тонула С тех пор даже на пароход не соглашалась сесть.
Но я видел снимок, где она каталась на каком-то глиссере.
Это глиссер сеньора Девилье, того самого, кому принадлежит гостиница. Если хотите знать, снимок сделан в двух шагах от берега. И то сеньорита потребовала, чтобы я для страховки стоял рядом.
Моряки обычно не очень-то хорошо плавают.
Откуда вы знаете, что я бывший моряк?
По татуировке. А кем вы плавали?
Не ваше дело, огрызнулся Камило.
А все-таки?
Коком! Корабельным поваром! сердито бросил Камило и без приглашения принялся рассказывать: Сеньор Девилье был в нее по уши влюблен, а она его терпеть не могла. Перед отъездом он поклялся, что все равно добьется своего, даже если для этого придется ее похитить.
Похитить? Очень интересно! пробормотал Мун. А он способен на это?
Почему же нет? Рыбак пожал плечами. Богатый человек Что только богачи не придумают, чтобы поразвлечься!
Скажите, что вы думаете о смерти Шриверов?
А что вы имеете в виду? Рыбак исподлобья взглянул на Муна.
Ничего особенного как они себя чувствовали, когда вы отвезли их в Коста-Асул?
Куда? Ах да, в Коста-Асул! Туда ничего, а на обратной дороге жаловались на тошноту.
Они брали с собой колбасные консервы?
Это был их обычный паек. Знаю, к чему вы клоните. Доктор Энкарно почему-то решил, что они отравились.
Разве это не так?
Когда я заехал за ними, у них оставалось еще несколько банок, одну они отдали мне. Если доктор Энкарно прав, то почему я до сих пор не лежу на кладбище? У меня была точно такая же возможность отравиться.
Педро говорит, будто вы видели, как к Краунену приезжали на катере какие-то
американцы.
Да, примерно недели две назад. Я возвращался домой с улова, вижу, к острову Блаженного уединения причалил большой военный катер. Американские моряки. Тогда их к нам еще не понагрянуло как саранчи, ни одного в Панотаросе отроду не видывали. Поэтому я сразу и заприметил их. А когда ошвартовал свой баркас у берега, рядом причалила шлюпка с катера. Матросы остались на веслах, а трое сошли на пляж. Краунен, еще один американец в штатском да какая-то девушка.
Она была в военной форме?
В штатском. Как на бал нарядилась, такое красивое белое платье.
Брюнетка?
Точно не скажу. Было уже темно.
Помните, вчера в полицейском комиссариате присутствовала переводчица генерала Дэблдея? Не она ли приезжала на катере?
Нет. У этой волосы цвета лунной воды, а у той были Рыбак пытался вспомнить. Да, пожалуй, темные
Темные! Значит, она, пробормотал Мун. Попробуйте представить себе переводчицу не с серебряными, а с длинными черными волосами.
Точно она! Как это я сам не догадался!
Уже распрощавшись, Мун, сам не зная почему, спросил:
А что вы думаете по поводу слухов о русской подводной лодке?
Детские сказки! Камило со злостью сплюнул.
Не совсем. Американцы перехватили шифрованную передачу.
Рыбак метнул в Муна взгляд, от которого у того прошли по спине мурашки. Потом круто повернулся и, не разбирая брода, по грудь в воде, пошел к своему баркасу. Мун оделся и, ежеминутно оглядываясь, побрел прочь. На постепенно удаляющемся баркасе стоял рыбак и все черпал и черпал консервной банкой из бачка. Судя по жажде, похмелье у него было колоссальное. Но Мун мог поклясться, что тот трезв, как мертвая медуза.
Мун закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти его внешность. Черты лица расплывались, зато запомнилась присущая медикам тщательность, с которой тот мыл ногти. И в то же время он проделывал эту процедуру не со свойственной хирургам сосредоточенностью, а скорее с тем отсутствующим видом, который романисты обычно приписывают ученым. Ученый? Единственное место, где Муну пришлось сталкиваться сучеными, была квартира его друга и соседа профессора Холмена. Чувствуя, что от истины отделяет тонкая стенка, Мун решительно повернул к воротам лагеря, но тут натолкнулся на столь же решительное сопротивление со стороны часового и вызванного им дежурного офицера. Предъявление удостоверения не оказало никакого воздействия: в лагерь приказано впускать только штатских, могущих предъявить талон на душ. Мун попросил вызвать майора Мэлбрича или начальника медчасти, но оба, если верить офицеру, с самого утра отправились в Черную пещеру. Приходилось волей-неволей отложить этот вопрос на позднее время.