Твои сумочка и пальто на заднем сиденье, сказал Фрэнк.
Мэгги обернулась посмотреть. Действительно, ее кожаная сумочка лежала на бушлате с гравированными латунными пуговицами, поблескивающими на ярко-малиновой шерсти.
Вы вломились в мою машину?
Слегка, сказал Фрэнк. Надо же держать себя в форме.
Мэгги закатила глаза. Склонность Фрэнка к взлому замков и медвежатничеству была легендой в Бюро.
Вы могли хотя бы взять мой тревожный чемоданчик из багажника, проворчала Мэгги.
Носить спортивный костюм в напряженных условиях, каковыми и были переговоры об освобождении заложников, было не самой лучшей идеей. На самом деле она даже была уверена, что однажды ее посетил такой ночной кошмар.
У тебя до сих пор есть тревожный чемоданчик? спросил Фрэнк. Ты уверена, что не хочешь вернуться?
Здесь нет никакой связи, отрезала Мэгги, скрестив руки на груди. Черт, ей не
следовало упоминать об этом.
Это просто привычка. Так что Почему бы нам не обсудить детали? сказала она, концентрируясь на деревянной приборной панели, вместо того чтобы смотреть на Фрэнка. Панель была так отполирована, что она практически могла видеть в ней свое отражение.
С чем мы имеем дело? Какие у нас временные рамки?
Ее зовут Кайла; ей четырнадцать. Родители думали, что она останется на ночь в школе, около половины детей, которые туда ходят, живут там же. Но прошлой ночью к полуночи они поняли, что в школе ее не было. Подруга, в комнате которой Кайла, по ее же словам, должна была ночевать, ничего не знает или, по крайней мере, ничего не говорит.
Вы уверены, что это похищение? спросила Мэгги С вами уже связывались насчет выкупа? У вас есть видео похищения? Свидетели? Почему это не рассматривается как побег?
Кайла это Кайла Фибс, сказал Фрэнк.
Эта новость заставила Мэгги впервые посмотреть на Фрэнка.
Как у сенатора Фибса?
Что ж, это значительно поднимало ставки. Влияние сенатора было огромным. Немало людей хотели бы, чтобы он участвовал в президентской гонке в будущем, и у него был шанс номинироваться, если он правильно разыграет карту. Он был привлекательным, харизматичным, счастливо женатым и служил Сенату с тех пор, как в тридцать лет сменил на этом посту своего отца.
Если бы о похищении узнали, это стало бы очень громким делом.
Да. Тот самый Фибс, сказал Фрэнк. По всеобщему мнению, Кайла хороший, послушный ребенок. Это не вписывается в портрет беглянки. Добавь к этому, что она дочка сенатора
И будет рискованно говорить об этом иначе, чем как о похищении, сказала Мэгги.
Фрэнк усмехнулся.
Снова заканчиваешь за мной предложения, малышка? Как в старые добрые.
Мэгги стрельнула в него глазами.
Я приехала просто посмотреть, Фрэнк, напомнила она ему. Это просто одолжение не способ снова затащить меня работать на Бюро.
Я не хочу снова вас разочаровать, подумала она.
Как скажешь.
Он отмахнулся от ее протеста, свернул на засаженную платанами улицу и резко повернул направо к подъездной дорожке с воротами. Мужчина в костюме стоял снаружи и, когда Фрэнк показал свое удостоверение, сказал что-то в рацию. Кованые, железные, с пиками наверху ворота со скрипом открылись. Подъездная дорожка была длинной и извилистой, так что особняк сенатора показался только с последним поворотом. Роскошное имение с массивными мраморными колоннами, стоящими спереди, как часовые (оно было и классическим, и не относящимся к определенному времени), и множеством стрельчатых окон, поблескивающих в лучах восходящего солнца. Роскошный зеленый газон, граничащий с аккуратными, фигурно подстриженными сферами кустов, тянущимися вдоль дорожки, был безупречен. Несколько черных внедорожников таких, которые местная полиция и ФБР любят использовать, когда не хотят привлекать внимание, были припаркованы снаружи. Фрэнк припарковался позади одного из них, и Мэгги отстегнула ремень безопасности и вылезла из машины. Она изо всех сил пыталась не показать, как тряслись у нее ноги, и, стиснув кулаки, досчитала до пяти, прежде чем захлопнуть дверцу автомобиля. Она провела рукой по волосам, пытаясь пригладить непослушные кудряшки, выбивавшиеся из кос.
Ты выглядишь хорошо, малышка, коротко заверил ее Фрэнк. Пойдем.
Мэгги тяжело вздохнула, и они молча поднялись по мраморным ступенькам ко входу, но как только входные двери с декоративной резьбой открылись и они прошли через фойе в вестибюль, Мэгги очутилась посреди хаоса.
Полицейские толпились в комнате, занимая двойную лестницу, ведущую в жилые помещения семьи наверху. Молодчики из ФБР слонялись вокруг, половина висела на телефоне, а остальные собрались вместе и, с опущенными головами и мрачными лицами, обсуждали варианты. Охрана, в кои-то веки сняв солнечные очки, спешила из комнаты и обратно, торопливо что-то сообщая в свои рукава. Мэгги через треск раций поймала обрывки кодового языка. Один агент ФБР, обильно потея, спорил с кем-то по телефону, в то время как офицер полиции дергал его за плечо, пытаясь привлечь внимание.
Мэгги обернулась на Фрэнка, и он кивнул в знак согласия. Это она любила в нем больше всего его способность молча понимать ее без слов. Она хотела увидеть комнату Кайлы до какого-либо вмешательства и воздействия. Ей нужно было почувствовать девочку до того, как она начала задавать семье вопросы и они затуманили ее впечатления. Девочки-подростки, как известно, скрытные, но лучшим местом для того, чтобы представить внутреннюю жизнь Кайлы, была бы ее спальня.