Что, сильно австриец давит? от строя свежего батальона к телегам подошли два прапорщика, молодые, лет сорок, не больше, на двоих, затянутые в новенькие ремни, с лучистыми глазами неофитов.
Там, в пяти верстах, господа офицеры я махнул рукой в сторону, невидимого отсюда, фронта: сегодня сотня «ударников» опрокинула австрийский батальон, заманив под кинжальный огонь пулемета в упор, а потом переколов в штыковой атаке, убив, примерно, половину вражеских стрелков. Если бы не эти твари не имели батарею, то наши бы погнали австрияков назад и восстановили линию фронта, только немного сил не хватило.
Я говорил громко, с напором, перекрикивая стоны раненых: Если ночью тихо подойдёте, пока эти сволочи траншей не нарыли и проволоку не натянули, уверен и австрийцев всех перебьете и пушки вражеские захватите
Прапорщики переглянулись и, как молодые бойцовские петушки, бросились догонять прошедший батальон, что-то крича, гарцующему в середине колонны на вороном коне, штабс-капитану: Господин капитан, господин капитан! Осмелимся доложить!
Батальон пошагал дальше, держа на плечах трофейные винтовки «Манлихер», после этого тронулись и мы, надеясь к вечеру куда-нибудь, добраться. Ближе к вечеру навстречу попалась уже большая воинская колонна, скорее всего к фронту шагал целый стрелковый полк. И хотя пехота шла не так бодро, как встреченные несколько часов назад, добровольцы из батальона смерти, но этой пехоты было гораздо больше, а позади неё, отстав примерно на полуверсты, катилась батарея трёх дюймовых пушек, прикрываемая казачьей полусотней.
В вечерних сумерках наш маленький обоз добрался до расположения штаба какой-то дивизии, при котором имелся полевой госпиталь, выделяющийся красными крестами в белом круге, намалеванными на крышах и брезентовых стенках больших палаток.
Подсобив подошедший санитарам выгрузить с телег, совсем ослабших от долгой тряски и жары, раненых, я собрал свою делегацию и примкнувших к нам «лётчиков», с которыми двинулся в сторону штаба, где надеялся получить информацию и хоть какой-то пропуск, чтобы покинуть расположение действующей армии.
Когда мы, соблюдая некое подобие строя, подошли к штабу, тоя сразу понял, что момент был выбран самый неудачный.
Внезапно часовые у входа в большой дом, где помещался штаб, взяли винтовки «на караул», многочисленные военные, что бестолково слонялись напротив здания, замерли я стали вразнобой отдавать честь, поражая меня разнообразием этого строевого приема некоторые так заворачивали руку у обреза фуражки, что казалось затрещат и ломаются кости. На крыльцо повалила чуть меньшая толпа офицеров, что тоже стали, как обезьяны, прикладывать руки к фуражкам и трясти витыми аксельбантами.
Отделение, кругом. скомандовал я, но, народ был настолько потрясен этим обрядом массового отдания чести, что команду выполнили вразнобой, а один из «авиаторов» вообще ее пропустил, так и застыв на месте, с открытым ртом и ручным пулеметом на плече.
Эй, кто такие?
Я сделал вид, что не услышал окрик и лад команду двигаться. Мы почти скрылись из виду, когда нас догнали два напыщенных типа с адъютантскими шнурами.
Ты! меня ухватили за локоть: Кто таков?
Объяснить что-то словами было трудно, поэтому я показал командировочное удостоверение, подписанное мной от имени районного комитета партии «Справедливая Россия».
Стойте здесь. адъютант скорой рысью побежал в сторону штаба, второй же остался, преграждая нам путь к отступлению, скользя по нам настороженным взглядом и держа руку на кобуре нагана. Впрочем, через минуту к нам подошел военный патруль, солдаты смотрели настороженно, винтовки держали наперевес. Что происходит, я не понимал, но явно что-то нехорошее. От блестящей толпы у крыльца штаба отделились три фигуры офицеров. Впереди шагал давешний адъютант, за ним капитан и поручик.
Капитан, подойдя к нам представился:
Начальник военно-контрольного отдела капитан Щербаков. Еще документы имеете?
А в чем ваш вопрос, господин капитан?
Ты как со мной разговариваешь?
И как я разговариваю? Я человек сугубо гражданский, на фронт попал для передачи снаряжения и аэроплана, собранного на партийные деньги, доблестной Русской армии, случайно пришлось участвовать в бою с австрийцами. Сейчас у меня одно желание выяснить, куда направится двум младшим авиаспециалистам, которые вместе с нами воевали, где их авиаотряд, после чего вернутся домой, в столицу, вместе с остальными членами делегации
Молчать! капитан, очевидно, контуженный, густо покраснел, выхватил из кармана свисток и начал свистеть.
Братцы, прикройте меня, иначе все пропадем. я толкнул в плечо соседей, те переглянулись, после чего шагнули вперед, заслоняя меня от патруля. Мой заместитель в этой поездке, бывший унтер Свистунов, демобилизованный после того, как немецкий осколок вырвал ему бицепс с левой руки, сорвал со спины свой автомат и кинул капитану из контрразведки: Держи оружие, свистун.
Я сделал несколько шагов назад, после чего перемахнул через невысокий забор и бросился через двор в сторону параллельной улицы, забирая в сторону штаба. В соседнем дворе залаяла собака, кто-то заорал, бахнули вразнобой выстрелы, кто-то за спиной заорал: