Опять жандармские штучки- Федоров брезгливо поморщился, чуть ли не сплюнул.
СмешноВообще-то, это не мой вождь смылся неизвестно куда, да еще с двумя саквояжами немецкий денег и французской дворяночкой Не находите, что это похоже на краткий пересказ бульварного романа о Нате Пинкертоне?
Я оглядел двор, где мои милиционеры стали расслабляться, от долгого ожидания.
Ладно, у нас еще есть о чем поговорить, а у меня люди в готовности пребывают. Мы воевать будем или как? я шутливо улыбался, но был готов к любому ответу оппонента.
Или как коммунист прекрасно понял расклады в случае столкновения, но фасон держал.
Прекрасно. То есть вы именем Маркса обещаете мне, что я могу отпускать своих милиционеров и мне здесь ничего не угрожает?
Большевик покривлялся, но свое слово дал. И хотя слово большевика стоило очень недорого, слишком легко они нарушали свои обещания и подписанные договора, но я дал команду взводу грузится в грузовик и следовать в расположение.
За этой суетой прошло достаточно времени, на Забалканский проспект успел прибыть доктор, который, осмотрев раненого, дал команду везти его в городскую больницу, утешив меня, что прогноз неблагоприятный и ногу, скорее всего, моряку отнимут. По перекошенному лицу Федорова я понял, что он готов от своего слова о моей безопасности, уже отказаться. Да и, вышедшие на улицу проводить телегу с раненым, партийные товарищи как-то нехорошо стали приближаться к нам.
Ну что, слово ваше пять минут продержалось? я вытащил гранату и встал за растерянно смотрящего на меня гражданина Федорова.
Стойте, погодите! председатель райкома повернулся ко мне спиной и широко раскинул руки в стороны: Товарищи, я вам приказываю вернутся в комитет и заниматься своими делами. Вы слышите? Я приказываю!
Два десятка товарищей, злобно ворча, втянулись обратно в парадное, то и дело оборачиваясь на меня.
Так на чем мы остановились, гражданин Федоров? Ах, да, на Ленине. Так вот, в своих письмах гражданин Ульянов пишет, что вам большевикам необходимо готовится к захвату власти, проведя при арест всех крупнейших собственников предприятий, после чего заключить мир с немцами.
А кому Владимир Ильич это пишет? И нельзя ли
Ну, Михаил Николаевич, вы же старый подпольщик Я могу только перлюстрацией писем заниматься, и вам, в виду моей с вами симпатии, их содержимое пересказывать, но как вы сами понимаете, ссылаться на меня нельзя.
И с чего господин полицейский ко мне симпатией преисполнился? опять ощетинился большевик.
Просто вижу перед собой вполне разумного человека, не чета вашему безумному мечтателю Ленину
Вы знаете, господин Котов, вы как-то очень по-жандармски со мной беседу ведете, с подходцами их типичными Очень знакомые фразочки «вы человек умный», «вам не по пути с этими фанатиками».
Я с вами согласен, в корпусе жандармов присутствовали умные офицеры, но я в нем не состоял. Я вам о другом говорю Ленин, да и вы вместе с ним сейчас разбрасываетесь громкими лозунгами «Земля крестьянам», «Фабрики рабочим», «Миру мир», сами до конца не понимая, что это означает. А если придете к власти, сами же от всех этих лозунгов откажетесь, обманув и рабочих и крестьян, и мир.
- Какой мир? Не слушал никогда такого лозунга.
Ну я понимаю, что мир используется в широком смысле этого слова община, общество. В конце концов, идите к черту, Федоров, это ваш, большевистский лозунг, а вы требуете, чтобы я его объяснял.
А что, красиво звучит, и по-боевому «Миру мир» Председатель райкома партии несколько раз повторил эту фразу, смакуя ее, как «вкусную» папиросу.
- Ну если не слышали, то дарю, пользуйтесь, все равно народ обманете.
Да в чем мы народ обманем! обозлился большевик: Опять ваши полицейские штучки.
- Сейчас объясню Кстати, а не выпить ли нам чаю?
- Чаю? Михаил Николаевич растерянно оглянулся ни трактира, ни чайной поблизости не наблюдалось, о ресторациях речи вообще не было.
Ну что, у вас в райкоме нет паршивого чайника и щепоти заварки?
- Вы что хотите Там же эти? Федоров, с удивлением, выпучил на меня глаза.
- Кто эти? Ваши товарища? Я думал, что у вас слово «партийная дисциплина» что-то да означает.
Хорошо, пойдемте. партийный лидер решительно направился к доходному дому, от которого мы, в процессе беседы, успели изрядно отдалится.
Партийные товарищи встретили нас угрюмым молчанием, старательно отворачиваясь и делая вид, что меня не существует.
- Товарищи Михаил Николаевич растерянно оглядел партийцев: А не угостите ли вы нас чаем?
После затянувшейся тишины, вперед вышел вихрастый пацан лет семнадцати, в черном пиджаке и такого-же цвета брюках, растянутых и засаленных на коленях.
Мы этому дракону ничего
- Молодой человек, а вас как зовут?
- Никак- парень глядел мне в глаза с вызовом и с «пролетарской ненавистью».
- Странное имя, но дело, конечно, ваших родителей
- Ты моих родителей не трогай!
Так я и не трогаю, говорю, что имя странное «Никак»
- Фролов я, Николай
- О, уже другое дело. Так, скажи, Николай, у тебя ко мне что, претензии имеются? Я тебя лично обидел?
- Ты, дракон, товарищей моих, как при старом режиме
- Можно уточнить кого из твоих товарищей?