- А могли кого-нибудь заметить, - сказал Свиркунов. - Например, этот связной... как его? - Свиркунов нетерпеливо пощелкал пальцами, ожидая подсказки. Но ее не последовало и, несколько обескураженный, заспешил: - Или вот эта женщина, тоже связная... Ну вот эта, что сегодня была у тебя, Степан Григорьевич. Все никак ее фамилию не запомню...
- Ну-ну, - прервал Островерхое, - фамилии и не надо запоминать. Но я все-таки не пойму, что ты хочешь сказать?
- Да я, собственно, в порядке, значит, обсуждения. В том смысле, что многих знают. И потом, наши явки многим известны...
- Откуда ты взял? - в упор спросил Островерхов Свиркунова.
- Я-то? Просто к слову сказал, - зачастил Свиркунов. - Для предосторожности, как говорится. Чтоб, значит, ничего не упустили. Потому как, известное дело, возьмут, к примеру, эту связную, как ее, все не вспомню фамилии...
- Не трогай ты женщин. И потом, что ты все о фамилиях сокрушаешься?
- За них беспокоюсь...
Островерхов внимательно посмотрел на Свиркунова. Тот выдержал его пристальный взгляд. Свиркунова Степан Григорьевич знал с первых дней войны. С его помощью Островерхов установил связь с партизанами. Знал руководитель подпольщиков и неуравновешенность характера Свиркунова. Сегодняшнее поведение Свиркунова Степан мысленно объяснил его усталостью и нервным возбуждением.
- Очередное задание получите через связных, - сказал Островерхов подпольщикам. - На эту квартиру больше не приходить. Новую явку сообщу. Если вопросов нет, расходимся. Карпова прошу остаться.
Свиркунов неопределенно хмыкнул, но сейчас же деланно откашлялся, попрощался и ушел. За ним неторопливо двинулся Юнашев. Проводив обоих, Островерхов подошел к Карпову, взял его за плечи.
- Вот что, Сергей. Есть еще одно задание. Хотел сразу сказать, да раздумал.
- Что же?
- Вот какая задача. Тут две наши девчонки сделали большое дело, но сделали неосторожно... В общем, надо прислушаться, не проскользнут ли разговоры среди немцев о прогулке офицеров с русскими девчонками в Крымскую, Абинку?
- Степан Григорьевич, не сомневайтесь.
- Ну, и добро. А теперь будь здоров.
Островерхов остался в комнате один.
Связные
Воспаление легких Островерхов так и не долечил. Сейчас
он чувствовал, что тело сковала гнетущая усталость, в висках тоненько и остро покалывало, глухо отдавалась боль под лопаткой. Но отлеживаться некогда...
Островерхов тяжело опустился на табурет, положил крупные, крепкие руки на стол, глубоко задумался. Решение принято, а тревога осталась. Не за себя. За людей, за судьбу организации. Проплыли в памяти лица арестованных товарищей - почти всех знал. Представил на миг, что сейчас с ними, невольно содрогнулся: гестапо, кровавый кошмар...
Итак, что уже сделали наши люди? Какими данными располагаем? По донесению Семикиных, в районе Нижнебаканской и Крымской немцы строят мощные укрепления. У себя в тылу. Дальновидные, гады... Надо включить в донесение. Не забыть о танковых и моторизованных частях, которые движутся в сторону Краснодара. Видимо, путь им предстоит дальний. Куда бы это? Там, в штабе, разберутся.
В последнем распоряжении партизанского штаба пост плена задача провести тщательную разведку огневых точек в городе, особенно в порту, в районе Станички и в Озерейке. Жаль, в Озерейку пока не имеем доступа. А здесь хлопцы уже кое-что сделали. Есть что передать. Интересно, что тут готовится? Неужели ударят наши с моря? Это было бы здорово! Хотя и риск велик - все-таки до черта войск, артиллерии, минометов. Да и укреплений понастроено - не протиснешься. Ну, ладно. Нам нужны разведданные. Придется отослать самодельную карту. Хоть она и не точная, но с нее можно перенести иго па топографическую карту. А трофейную карту пока оставим у себя. Пригодится.
Степан с удовлетворением отметил про себя, что подпольная группа сумела выполнить еще одно задание партизанского штаба. Их интересовала немецкая система управления, а также проводимые вражескими властями акции против мирного населения. Эти данные были собраны.
Немецкая система управления выглядела так. Город был разделен на северную часть (Стандарт и Мефодиевка) и южную часть. В запретные зоны входили район цементных заводов, Стандарт до Кольцовой улицы, а в городе - район, прилегающий к Станичке по улице имени Парижской Коммуны. Каждая часть города имеет самостоятельное управление, гестапо и немецкую комендатуру, подчиненные непосредственно военному командованию. Все эти сведения Островерхов через связных переправлял в штаб партизанских отрядов, действовавших в районе Новороссийска - Анапы.
...Степан Островерхов думал о том, кого же направить к Егорову с пакетом. Скорей всего Татьяну Растригину. Но она только что вернулась из партизанского отряда. Зину Шаповалову? Пожалуй, да. В подпольную группу Зинаида пришла из отряда Егорова, по его заданию, да так и осталась здесь для связи и выполнения особых поручений.
...Зинаида Ивановна Шаповалова родилась в Новороссийске 17 июня 1919 года. Отец ее работал проводником на железной дороге, мать домохозяйка. В 1934 году Зина окончила 8 классов в железнодорожной школе 62 и поступила работать сначала ученицей, а потом поваром в столовую вагоноремонтного завода. В 1939 году переехала в Геленджик и работала поваром в доме отдыха "Черноморец", в 1941 году перешла в дом отдыха железнодорожников ЦК Юга, а после того, как началась война и муж ушел на фронт, Зина вернулась к матери в Новороссийск и поступила в столовую 61 на железнодорожной станции.