Шрифт
Фон
Множат, вплотную сойдясь, в лицо и вкруг впадин височных
ряд ударов сплошной, у стрел иль рифейского града
420 вид таков, и, колено согнув, в живот ударяют.
Именно так, когда к низейскому вновь Громовержцу
игры приходят, то пыль пылает от пота сырого
юношей нежных; но тех возбуждает разноголосье
зрителей, а вдалеке о наградах матери молят;
этих же гнев окрылил, и к славе они не стремились,
в стычке жестокой сойдясь, и цепкой рукою пытая
недра лица, и вглубь, на глаза надавив, устремляясь.
Их бы, пожалуй, мечи, прикрепленные сбоку, заставил
яростный пыл обнажить, и лучше бы вражьим оружьем
430 был ты, брата беда, фиванский юноша, сгублен!
но неожиданный крик и рев, вылетающий с хрипом
вон из грудной глубины, царя поражает во мраке,
вынудив с ложа восстать: трезва и в великих заботах,
старость его на краю некрепкого сна колебалась.
Он поспешил меж огней многочисленных через высокий
атрий и двери едва навстречу свету открылись
страшное зрелище вдруг увидел: изранены лица,
градом кровь на вспухших щеках. «Безумства причина,
пришлые юноши, в чем? До этаких, знаю, побоищ
440 подданный мой не дойдет! Так что за пыл неуемный
ненавистью возмутил молчание мрака ночного?
Да неужели вам дня не хватило? Иль жалко на время
душу миром и сном смирить? Ну, что вы молчите?
Кто вы, путь ваш куда? В чем спор? Но ярости вашей
если судить, вы не из низов, и гордой породы
ясные знаки видны в обильно пролитой крови».
Молвил, они же, сплетя голоса, но искоса глядя,
начали вместе: «О царь ахейцев, о милосердный,
нужно ль нам говорить? Ты сам залитое кровью
450 видишь лицо!..» сочетав голосов озлобленных звуки,
оба промолвили так, а после Тидей, по порядку
первым, продолжил: «Стремясь позабыть о случившемся горе,
я Ахелоя луга и мой Калидон оставляю,
чудищ родящий; меня непогодная ночь застигает
в ваших краях, и что мне метало укрыться от неба
кровлею? Может быть, то, что к порогу этому первым
путь свой направил другой? Однако мы слышим, что делят
общий кентавры приют, а также Киклопы на Этне
вместе живут. Но когда даже чудища дикие знают
460 долг и природный закон, то нам вдвоем поместиться
впрочем, о чем я? Сейчас ты либо кто бы ты ни был
гордый доспехом моим уйдешь, либо если от скорби
кровь, изнурясь, не застыла моя узнаешь, что отпрыск
корня великого, я ни отца Ойнея, ни Марса
не посрамлю!» «И я ни духом; ни родом не беден»!
тот возражает ему, но, вспомнив о роке семейном,
медлит имя отца произнесть. Адраст-миротворец
«Полно, сказал, отложив угрозы их ночь ли внушила,
доблесть, иль гнев, разыгравшийся вдруг, под кров мой вступите.
470 Пусть залогами душ десницы вместе сойдутся;
нет, не попусту все, не без воли богов совершилось:
гнев же начало любви затем предварил, чтобы после
вспомнить с улыбкой о нем». И как безошибочно понял
старец судьбу! Ведь не зря говорят: у связанных битвой
верность такая была, какою Тесей Пирифою
верен был до конца, какою Орест, обезумев,
был от жала спасен пораженной Пиладом Мегеры.
Тут уже оба легко допускают, чтоб царь умягчил им
речью суровость сердец, так, с бурей сразившись, стихает
480 море, но долго еще умирает ее дуновенье
в складках опавших ветрил, и в покои царские входят.
Тут впервые Адраст рассмотреть одежды пришельцев
мог и оружие их, он видит: вздыбился полый
лев на спине одного с торчащею в стороны гривой,
видом подобный тому, кого в тевмесской долине
Амфитриониад сокрушил еще в юные годы,
кем себя прикрывал до борьбы с грозой Клеонейской.
Рядом, щетиною страх наводя и клыком искривленным,
сверху могучих рамен обнять Тидея пытался
490 вепря покров калидонская честь. Пронзенный великим
знаменьем, старец молчал, реченья небесные Феба
сразу признав и вещих пещер наставления вспомнив;
замер взгляд, застыло лицо, счастливый по членам
трепет прошел он ясно постиг: ввели к нему боги
тех, кого Аполлон, прорицатель, плетущий загадки,
выбрал ему в зятья, обманчивым ликом звериным
их наградив. И вот, воздев к светилам ладони,
«Ночь, промолвил, земли и неба труды обнимая,
звездные ты высылаешь огни путем многостранным,
500 сил душе набраться даешь, покамест ближайший
слабым Титан существам не пошлет пошлет восход торопливый,
ты, благодатная, мне, одолев заблуждений плетенья,
редкую веру даришь и рока истоки вскрываешь
древнего, будь же ты мне утверждением данных обетов!
Дом этот вечно тебя, годовые круги отмеряя,
станет чтить, принося, богиня, лишь черные в жертву
стати отборной стада, а кроме того пятилеток
пламя Вулкана пожрет, парным молоком политое.
Древняя вера в треног, и тайные глуби, привет вам!
510 О, судьба, я понял богов!» сказал и, обоих
за руки взяв, под кров покоев внутренних с ними
вместе идет. На седых алтарях еще сохранялись
в сонной золе огонь, возлияния в утвари теплой.
Царь повелел, чтобы вновь очаги запылали, и новый
пир повелел учинить. Приказам спешат подчиниться
слуги наперегонки; дворец оглашается пестрым
гомоном: тонким одни багрецом и золотом звонким
ложа устлав, громоздят ковры друг на друга высоко;
блюда хрупкие их протерев расставляют другие;
520 там над мраком и тьмой одержать ночную победу
рвутся, цепями сдержав на весу золотые лампады;
здесь, железом пронзив, бескровное тщательно жарят
Шрифт
Фон