Так скорбела она, и сон охватил ее лишь с трудом.
Книга вторая
Эту ночь я в первый раз после смерти несчастной спал хорошо. С полной ясностью видел я во сне покойную, только еще более красивой и стройной, чем прежде, и вела она себя со мной совсем так, как наяву. Снилось мне, будто это первый день нашей свадьбы и будто я провожаю ее как свою невесту к себе домой из моих приморских земель, а ты будто бы мне поешь гименей .
Дионисий еще не кончил, как Леона громко воскликнул:
И во сне счастлив ты, владыка, и наяву! Сейчас ты услышишь то самое, что тебе приснилось.
И Леона приступил к своему рассказу,
Из страха перед телонами бросивший якорь за пределами города, недалеко от твоего именья, подошел ко мне недавно один купец с предложением купить замечательной красоты женщину. Условившись с ним, я уехал в деревню, где дело мы с ним и закончили: я отдал ему талант. Законное же подписание купчей должно будет состояться здесь, в городе.
Дионисию было приятно слушать о красоте женщины он, действительно, был женолюбив, но неприятно об ее рабстве: ему, важному человеку, занимавшему и по сану, и по своему воспитанию первое место в Ионии, ложе служанки претило.
Леона, сказал он, красивый человек не может не быть свободным по происхождению. Разве не слышал ты от поэтов, что красавцы дети богов, тем более все они дети свободных. Приглянулась она тебе в твоем уединении, по сравнению с деревенскими женщинами. Но уж раз ты ее купил, ступай на площадь ; знаток законов Адраст составит купчую.
Рад был Леона, что ему не верят: тем сильнее должна была поразить хозяина неожиданность. Но обошел Леона весь город,
все столы менял, все милетские гавани, а найти Ферона не мог он нигде. Он расспрашивал и купцов, и перевозчиков: Ферона никто не знал. В полном недоумении Леона нанял гребную лодку и проехал в ней до мыса, а оттуда к именью. Но не мог же найти он того, кто из Милета уже уплыл! Медленно возвращался он к своему хозяину. Обратив внимание на грустное выражение его лица, Дионисий спросил, какая случилась с ним неприятность, и Леона ответил:
Загубил я твой талант, владыка!
Случившееся, заметил Дионисий, заставит тебя действовать вперед осмотрительнее. Ни все-таки, что же произошло? Или новая невольница убежала?
Убежал ее продавец, а не она, ответил Леона.
Ну, это был, значит, хищник, продавший тебе краденую рабыню и потому-то и сбывший ее втихомолку. Откуда происходит, говорил он тебе, эта женщина?
Она из Италии, сибаритянка , из ревности проданная своей госпожой.
Поищи, не проживает ли здесь каких-нибудь сибаритян, а женщину пока оставь в деревне у нас.
Печальный вернулся назад Леона, жалея о несостоявшейся сделке, и решил выжидать удобного случая, когда можно будет уговорить хозяина выехать в именье. Одна оставалась у Леоны надежда: наружность женщины.
Все-то тоскуешь ты, доченька, о своих. А ты и чужих здесь считай своими. Дионисий, хозяин наш, человек хороший и добрый. Счастливо привел тебя бог в честный дом: житься здесь будет тебе, как в родном краю. Смой с себя тину-то после долгого морского пути: служанки у тебя есть.
С трудом, насильно отвела она Каллирою в баню, где ее натерли маслом и старательно вымыли. И если, пока на стояла одетой, женщины дивились ее божественному лицу, то еще в большее пришли они изумление, когда Каллироя разделась и они увидели всю ее такой же божественной, как и ее лицо. Словно каким-то сиянием заблистало ее белое тело, а кожа на нем была так нежна, что к ней страшно было притронуться: казалось, прикосновение пальца может её поранить. Кругом тихо перешептывались:
Красавицей, и красавицей знаменитой, была наша госпожа, но этой годилась бы она в служанки.
Огорчали эти похвалы Каллирою, так как неложно пророчествовали ей о том, что ожидало ее впереди. Когда ее вымыли и начали ей завязывать волосы, то принесли ей чистые платья, но она стала говорить, что такие платья невольнице не подходят:
Дайте мне рабский хитон, сказала она, ведь и вы важнее меня.
Надела она на себя, что первым попалось ей под руку, но и эта одежда пришлась ей к лицу, и, осиянная ее красотой, одежда выглядела богатой.
Женщины сели завтракать, после же завтрака Плангона сказала Каллирое:
Обратись к Афродите и помолись за себя: богиня прославлена тут, и не только здешние жители, но и горожане приходят сюда приносить ей жертвы. Особенно внемлет она Дионисию, потому что никогда не пройдет он мимо нее, не помолившись ей.
Тут начались рассказы о явлениях богини, а одна из крестьянок сказала Каллирое: