Агрессия, а вместе с ней и жестокость могут носить и физический, и психический характер (при внушении, гипнозе). Агрессия наличествует и в некоторых случаях физического бездействия, например при оставлении в опасности. Здесь надо иметь в виду следующие важные обстоятельства: оставление в опасности может произойти как по причине полного равнодушия к тому, кому грозит гибель, причем жесточайшая, так и из-за того, что субъект своим бездействием сознательно желает причинить жертве вред, даже вплоть до жестокой смерти. В обоих случаях физическое действие отсутствует, но во втором налицо вполне определенное психическое действие, реализация агрессивной установки как бы "чужими руками".
Агрессия является неотъемлемой чертой целого ряда деятельностей, существенным требованием к ним, соответственно агрессивными должны быть и люди, занятые подобной деятельностью, например воины, футболисты. Многие агрессивные действия в нравственном плане не только не наказуемы, но и социально одобряемы. Но агрессивность сразу же перестает быть таковой, как только достигает иного качества жестокости. В нем в зависимости от конкретного ущерба и иных важных обстоятельств она, как правило, наказуема от морального осуждения и желтой карточки футбольного судьи до смертной казни. Но в некоторых, сравнительно редких, случаях даже особая жестокость поощряется чаще государством, реже обществом, например при пытках. Как мы знаем из собственной истории, в 30-е годы пытки даже предписывались.
Но в целом нравственная оценка жестокости от этого не меняется, однако жестокое обращение может быть желаемо тем человеком, который является объектом насилия, при мазохизме, например. В этих случаях он сносит боль и унижения ради сладострастных переживаний и полового удовлетворения. Известно, что такого рода тенденции чаще наблюдаются у женщин. По-видимому, эти действия лишь внешне выглядят насильственными, поскольку они удовлетворяют потребности другого. Кстати, нападающий не всегда знает, что его жестокие действия соответствуют мазохистским нуждам.
Человечество всегда принимало жестокость, как всегда принимало и страдание, дающее возможность очищения, осмысления себя и жизни, сосредоточения, ухода от повседневных мелких забот, а многим надежду на спасение. За все это люди давно полюбили страдание активной любовью, а поэтому, тщательно скрывая даже от себя, стремятся к нему, делают его важной частью своего бытия. Страдание и этому, в частности, учит христианство абсолютно обязательно для всех, в том числе для самых набожных и благочестивых, как, например, Иов, на которого не знающий милосердия Бог обрушил все мыслимые беды. Английский теолог К. С. Льюис по этому поводу пишет, что нам странно, что беды падают на достойных, приличных, добродетельных людей на самоотверженных матерей, на бережливых работяг, которые так долго и с таким трудом сколачивали свое скромное благополучие. Набожный автор объясняет это тем, что Бог прав, думая, что пристойного благополучия и обеспеченности добродетельных людей мало для блаженства, что все это с них осыплется и если они не научатся ставить Бога выше этого, им будет совсем плохо. Поэтому Он и встряхивает их.
К. С. Льюис, как и Бог, полагает, что набожность и благочестие можно обеспечить только лютой жестокостью, и не видит иных путей. Это определенная нравственная позиция, древнейшая и вечно живая, в чем легко убедиться на примере большевизма. То, что человечество с помощью жестокости всегда решало свои большие и малые проблемы, аксиома.
Люди часто забывают, что источником мучительных переживаний и острой боли часто выступает именно жестокость, если вернуться на религиозный уровень, того же Бога, убившего всех детей Иова. Но тем не менее, если мы можем проникнуться страданием и обручиться с ним, то столь же деятельно отвергаем жестокость и стараемся не унизиться перед ней, поскольку она посягает на моральные и психологические основы нашего существования. Таким образом, принимая следствие, человек в то же время борется с одной из основных причин этого следствия и способами его достижения, что, впрочем, не мешает процветать причине жестокости, этому совокупному продукту людских усилий.
Можно выделить несколько основных традиционных подходов к проблеме агрессивности и агрессии. Один из них, разрабатывавшийся известными
криминологами (Ч. Ломброзо, Э. Ферри, Р. Гарофалло), заключается в том, что агрессивность изначально (врожденно, генетически) присуща отдельным категориям людей и проявляется в их поведении с большей степенью вероятности.
Созданная З. Фрейдом теория влечения к смерти как противоположность влечения к Эросу, к жизни предполагает, что инстинкт смерти направлен против самого живого организма и потому является инстинктом либо саморазрушения, либо разрушения другого индивида (в случае направленности вовне). Однако этот важный шаг к биологическому пониманию организма как целого был сделан З. Фрейдом не на основе убедительных эмпирических доказательств, а путем умозрительных рассуждений.
В самом общем виде агрессия, в том числе жестокая агрессия, может пониматься как демонстрация силы, угрозы ее применения либо использование силы в отношении отдельного человека или группы лиц. Агрессия может носить индивидуальный или коллективный характер и всегда направлена на нанесение физического, психологического, нравственного или иного ущерба кому-либо, часто целью насилия выступает уничтожение человека или группы людей. Таким образом, насильственные действия, жестокие в том числе, всегда имеют свой внутренний смысл, совершаются ради чего-то, какой-то выгоды, выигрыша, пусть и не всегда явного и ясно понимаемого другими и самим действующим субъектом. Так, с помощью жестокости, причиняя страдания и мучения другим, человек обретает особое психологическое состояние, далеко не всегда осознавая свою потребность в нем, а также связь между своим поступком и своими переживаниями. Поэтому, повторяю, проявления жестокости, как и агрессивности, с субъективной, личностной стороны, никогда не бывают бессмысленными.