Шрифт
Фон
Ирина Каренина«А Я СОЙДУ ПО ЯГОДУ В БОЯРАХ»
* * *
Когда в дорогу этакие ливни,
Вода потоком в окнах электрички,
То, по примете, будет путь неплох,
И этот дождь несёт тебе удачу.
Деревню за деревней ты минуешь
Лоси, Пролески, Вязынка, Дубравы,
И клёкотом недремлющих старух
Твоя сопровождается дорога
Под мерное дрожание колёс:
«А я сойду по ягоду в Боярах
Бог даст, и распогодится, но лишь
Грозой бы не побило весь черничник».
И тропкой бабка, углубляясь в лес,
Тихонько тянет сумку на колёсах,
В ней три картошки, молоко и хлеб:
«Как минуло мне девяносто два,
Так стало тяжко вдруг ходить с корзиной»
* * *
Снятся собственные страхи
В безобразной простоте
Нет, не головы на плахе,
Нет, не тело на кресте,
Нет, не то, и нет не это,
Не крюки, не пистолеты,
Не двуногое зверьё,
Не успение моё.
А протянутые руки
Да обыденные муки,
Что ни другу, ни врагу
Пожелать я не могу.
* * *
Андрею Дмитриеву
Мы выйдем живыми из этих плохих историй
И сердце, как ни старайся, не разорвётся,
Но прошлое станет прошлым, и этой болью
Наполнятся заброшенные колодцы.
Мы выйдем живыми в поле, где каждый воин,
Где зубы дракона взросли и несметно горе.
Мы держимся на последних остатках воли,
Мы жили в обиде так хоть не сдыхать в позоре.
Не праздновать труса но прорываться с боем,
Не падать всё ниже, а пасть на полях сражений.
Погибшим или живым но уйти героем,
Не знающим окончательных поражений.
* * *
Кто в мире бесконечно одинок?
Ночной курильщик, вышедший из дома,
Не чующий ни времени, ни ног.
Дыхание легко и невесомо.
Слова темны, а истина во лжи.
И мир не тот на что ж мы уповали?
За домом лес. А там чужая жизнь.
Чужая жизнь. Тебя в неё не звали.
* * *
Тирлибом-чилибом, что тебе от меня, мой друг?
В невозможной этой, скрюченной пустоте
Я глотаю слова и буквы, и замкнут круг,
Выдыхаю стихи, а они всё не те, не те
Ах, нелепая хохмочка жизнь, бестолковый фарс,
Что ты значишь вот в этом мире, где, глянь-поглянь,
Чертят огненный путь «Томагавки», «Ынха» и «Ярс»,
Как столкнутся клювами выйдет не мир, а дрянь.
Что тебе моё белое перышко в голове,
Неуместная роль, запоздалый и грустный свет,
Лебединые косточки в вышитом рукаве
Всё вот это, что есть у меня, а у прочих нет.
* * *
Не будем про дурно и грязно,
А будем про, скажем, кино
Почти что смешно, безопасно
Почти что, и даже умно.
Какие бы ни были годы,
А беды остались всё те
Не надо про трудные роды,
Про бедность, про жизнь на черте,
Про вечную пляску на грани,
Которой не видно, когда
Стоишь, поливая герани,
Из леечки льётся вода,
И музыка тихо играет,
Сюжетец кружит не спеша,
И медленно так умирает
Твоя золотая душа.
* * *
В существовании бездарном,
Где каждый день наперекос,
Позором площади базарной
Порой надышишься до слёз:
Чужим измученным уродством,
И балаганной дурнотой,
И воровством, и сумасбродством,
Беды бессмыслицей простой.
* * *
Что тебе, Микки, зачем эти странные письма?
Дымный английский, за окнами лес неимущий,
Дождь и туманы раскинулись над Беларусью,
Сердце почти что остыло, и холодно в доме.
Что тебе, бедный бродячий americanenglish?
В ваших краях двух шагов не пройдёшь без машины,
Мне, пешеходке, что делать в твоём roadmovie?
В кабриолете, в котором катался бы Гэтсби,
Если б был жив Только кончено, кончено, умер.
Ты говоришь мне про пальмы, жару, чапарели
Вижу за окнами лес под косыми дождями,
Кутаюсь в шарфы и пледы, лелею простуду.
Так далеко, что вовеки руки не коснёшься
Что я могу? Провожать поезда, самолёты,
Всех уходящих, взлетающих в небо и к Богу,
Кто возвращается, кто никогда не вернётся,
Кто ожидает меня на промозглых перронах.
Ты говоришь «Малибу», только я не умею
Жить, как в кино нет, я просто из старого фильма,
Очень советского, где чёрно-белая плёнка,
Голод, война и упрямо сведённые брови.
* * *
На 90-е в обиде,
Мы все хлебнули кабака
И тосковали, как Овидий,
Без Родины и коньяка.
Нам бацали музло за деньги
«Централ» и «Мурку», сколько хошь,
Мы допивались помаленьку
И шли на ветер и на нож.
Нас Бог сберёг, судьба дурная,
Но щедрая нипочему,
А вы, кого люблю и знаю,
Навеки канули во тьму.
А вы, кто нынче немы, глухи,
Кто кровью заплатил за стих
По вам заплачут потаскухи
Из тех, кто всё ещё в живых.
* * *
Шрифт
Фон