Третье кредитное соглашение было подписано в Москве 13 июня 1939 г. на сумму 150 млн. ам. долларов с оплатой китайскими товарами в период с 1 июля 1942 г. по 1 июля 1952 г. и с начислением 3 % годовых, начиная с 1 июля 1939 г. Поставки вооружения и боеприпасов в счет этого кредита были начаты через двенадцать дней после его подписания 25 июня. Китай вел войну с иноземными захватчиками. Понеся значительные потери в первый период войны, он остро нуждался в пополнении своей армии боевой современной техникой. Советский Союз делал все, чтобы вовремя помочь дружественному китайскому народу, попавшему в беду. Военные поставки осуществлялись двумя путями: через Синьцзян и провинцию Ганьсу и (в меньшей степени) морским путем.
В процессе ознакомления с положением дел я был поражен колоссальным размахом осуществляемой помощи. Пролетая затем над автотрассами Урумчи Хами и Хами Ланьчжоу, я наблюдал за продвижением наших автоколонн, беседовал с водителями автомашин на пунктах ночевок. У меня и у моих товарищей сохранилось в памяти чувство благодарности воем советским труженикам, работавшим на трассе в тяжелейших условиях. Простые советские люди различных национальностей самоотверженно, с честью выполняли интернациональный долг, помогая китайским братьям крепить боевую мощь армии, чтобы освободить родную землю от японских оккупантов.
Для переброски в Китай военных грузов в сказочно короткие сроки была подготовлена автотрасса протяженностью около 2700 км. Большая ее часть проходила по советской территории
(от железнодорожной станции Сары-Озек Туркестано-Сибирской железной дороги до пограничного с Синьцзяном поселка Хоргос). Дальше трасса продолжалась о территории Китая через Кульджу, Урумчи, Хами, Аньси, Сучжоу, Ляньчжоу. Протяженность трассы по китайской территории составляла 1165 км. На трассу было выделено выше 5 тыс. советских автомобилей. В 1939 г. в Китай были направлены до 5 тыс. советских людей, большая их есть была занята на автотрассе.
Осваиваясь с обязанностями временного уполномоченного СНК СССР по реализации советско-китайского торгового договора, я должен был поддерживать контакты с М.И.Сладковским и комдивом М.И.Дратвиным. Последний занимался вопросами поставок в Наркомате обороны, а М.И.Сладковский в НКВТ СССР. Своей умелой работой они способствовали успешному выполнению этого важнейшего государственного задания.
Накануне отъезда в Китай 9 июля 1939 г. меня вновь вызвали в Центральный Комитет партии для напутственной беседы, в которой приняли участие И.В.Сталин и В.М.Молотов. Во время этой беседы И.В.Сталин сказал, что Советский Союз будет и впредь неуклонно оказывать моральную поддержку Китаю и, безусловно, выполнит свои обязательства по советско-китайскому договору о ненападении и кредитным соглашениям о поставках вооружения и материалов.
10 июля наша группа в полном составе в отдельном вагоне выехала в Алма-Ату. У нас появилась возможность поближе познакомиться друг с другом. Все мы ехали без семей, за исключением Ф.С.Барышникова второго секретаря посольства. На должность переводчика английского языка в посольство ехала только что закончившая институт Аня Михеева. Она любила английский язык, неплохо знала его и с энтузиазмом взялась за организацию группы по изучению языка. Так как языковые знания «студентов» были самые различные, то первое занятие посвятили громкому чтению, а затем разучивали английскую песню. Молодежь весь вечер напевала довольно веселенький мотивчик, привлекая к себе всеобщее внимание. На другой день нашего путешествия уже все пассажиры захотели заниматься, и Аня всех превратила в своих учеников. За занятиями время летело быстро, и 15 июля мы прибыли в столицу Казахстана.
Дальше нам предстояло путешествие по воздуху. 17 июля рано утром мы выехали на Алма-Атинский аэродром. По пути заехали к дипломатическому представителю для завершения последних формальностей. Здесь к нам присоединились дипломатические курьеры, следовавшие в Чунцин. На аэродроме нас поджидал двухмоторный ДС-6, с соответствующими надписями на фюзеляже на русском и китайском языках; самолет принадлежал совместной советско-китайской авиакомпании ХАМИ-АТА.
30 июля 1939 г. мы прибыли в военную столицу Китая г. Чунцин. Утром следующего дня я встретился с министром иностранных дел доктором Ван Чунгуем. Состоялась краткая беседа протокольного характера. Я передал министру письмо И.В.Сталина и К.Е.Ворошилова для Чан Кайши. 1 августа я уже сам посетил Чан Кайши в качестве уполномоченного Совнаркома и имел с ним беседу. Это была моя первая встреча с Чан Кайши. О нем я много слышал ранее и кое-что уже знал по рассказам товарищей и сотрудников нашего полпредства. Я с интересом рассматривал этого человека, главу одного из крупнейших государств мира. Стройный, подтянутый, с пронзительным взглядом небольших глаз и коротко подстриженными седеющими усами. Его движения казались медленными, неторопливыми. В первые же минуты беседы я понял, что передо мной опытный восточный политик, умеющий, как выяснилось позднее, превосходно скрывать свои истинные чувства и мысли. В течение пяти лет работы в Чунцине я много раз встречался с Чан Кайши в самой разнообразной обстановке и различных обстоятельствах. Внешне он был корректным и доброжелательным к нашей стране и ее представителям.