Сегодня пятница. Я хочу, чтобы ты за уик-энд это обдумал, я собираюсь послать тебя в Исламабад и поручить возглавить нашу афганскую программу.
За несколько месяцев, прошедших с момента моего возвращения в Лэнгли из Африки, я узнал, что наша программа тайных операций с афганским Сопротивлением перешла в новую фазу и что администрация Рейгана поменяла основные правила игры. Я также слышал, что наш представитель в Исламабаде, руководивший операциями по Афганистану, рассорился с заместителем Клэйра Эдом Юхневичем, и Клэйр с Кейси решили поменять руководство в Исламабаде. Однако не было ни малейшего намека,
что эту работу собираются поручить мне.
Ты действительно хочешь подождать ответа до понедельника?
Поговори с женой. Узнай ее мнение.
Она будет готова ехать. Когда мне надо быть там?
Съезди в этом месяце и посмотри, а потом отправишься туда в июле.
Моя жена Мари-Катрин действительно была готова ехать в Пакистан. Pied-noir , родившаяся в Марокко, она провела большую часть своей жизни в переездах между Францией и Африкой. Мы встретились с ней в Лагосе, где она преподавала во французской школе. В 1983 году она переехала ко мне в Хартум, и в 1984 году мы поженились. В качестве «свадебного подарка» Кейси ускорил процесс натурализации Мари-Катрин с семи лет до десяти дней. Для нее Пакистан не составит проблему.
Шеф, мне надо быстро подписать все это. Очень срочно.
Обычная непринужденность Платта на этот раз казалась несколько скованной. Я начал мельком просматривать бумаги, инстинктивно чувствуя, что Платт не случайно торопился как раз тогда, когда Гербер был в отъезде и я исполнял обязанности начальника.
Садись, Джек. У тебя ведь есть для меня минутка?
Конечно, но это очень срочный вопрос, а я видел, что ты очень занят и
Окей, Джек, сказал я, пододвигая стопку бумаг. Я не тороплюсь.
Сверху лежала стандартная заявка на «оперативную командировку» в Гайяну с использованием любого вида транспорта, «наземного, морского или воздушного». На ней уже была требуемая виза латиноамериканского отдела, и я подписал ее без особых колебаний. Перейдя к другому флажку, указывающему место для подписи, я взглянул на документ и отложил ручку.
Это что еще за чертовщина, Джек?
Это заявка на получение полуавтоматического охотничьего ружья «винчестер» тридцатого калибра с оптическим прицелом 4 х 40, футляра с велюровой обивкой и 50 патронов к нему, Платт перечислил эту номенклатуру монотонным голосом правительственного чиновника по снабжению.
Я знаю, что это ружье, Джек, но, прежде чем я подпишу это, ты объяснишь мне, кого ты собираешься убивать.
Это для «Монолита». Мы с Рэнкином едем в Гайяну поработать с ним. Хороший парень, и это может размягчить его. Он заядлый охотник.
Из этого что-нибудь выйдет? Или вы с Рэнкином просто дрочите друг друга?
А кто, б может это сказать? Каждый делает, что может. И ты действительно можешь подписать это, поверь мне и сделай это.
Я знал, что «Монолит» был давней совместной разработкой ФБР и ЦРУ, еще с тех пор, когда в 70-х годах он работал в советском посольстве в Вашингтоне. Платт тогда был «полевым» оперработником, причем неплохим, пока проблемы с алкоголем не заставили его отправиться на реабилитацию. Теперь он уже лет пять был «сухим» и никак не мог отказаться от своей прежней привычки постоянно проверять систему и ее руководителей.
Ты можешь сказать мне, почему такая спешка?
Мне надо успеть купить ружье и сегодня же отправить его в Гайяну. Вот почему спешка. В прошлом году «Монолиту» уже делали там вербовочное предложение, и теперь мы с Рэнкином собираемся проверить, не надумал ли он.
И ты решил, что тебе для этой операции именно сегодня утром понадобилось ружье? Или ты думаешь, что, поскольку Бэртон Гербер сегодня утром уехал, со мной легче будет иметь дело?
А ты как считаешь? Платт впервые улыбнулся.
Думаю, что ты ждал, пока Гербер уедет, чтобы подкинуть мне это. Почему? Дело в ружье, операции или в том, что ты приводишь Гербера в бешенство этой своей ерундой?
Да.
Что да?
Это ружье, это операция, это я и все эти чертовы заморочки нашего шефа. Но это стоит свеч.
Сколько времени ты пытаешься сделать этого парня?
Кого? Гербера?
Черт побери, Джек, перестань морочить мне башку!
Мы работаем по этому парню довольно последовательно лет шесть или семь. Я, наверное, уже раз сто вербовал его.
Он тебе давал что-нибудь?
Он все еще любит меня.
Что это значит, чертпобери?
Это значит, что он не бежит в укрытие каждый раз, как любая другая жпа из КГБ, когда видит меня.
А он пытался тебявербовать?
Может быть, однажды. Спросил
меня, как я буду себя чувствовать, если он предложит мне перейти на его сторону. Я спросил: ради чего? Чтобы провести остаток моей жизни в этих еных очередях за хлебом? После этого он уже никогда меня не спрашивал.
А что Гербер думает об этой разработке?
Наверное, не хочет слышать о ней.
Почему? Из-за самой разработки или из-за твоего участия в ней?