Задержанный заявил, что является жителем города Цоссена, работает в лесничестве и по просьбе старшего лесничего района поехал в этот лес посмотреть, все ли в лесу в порядке. Он знает, что это охотничий участок отведен советским военнослужащим.
Поведение задержанного озадачило нас. На злоумышленника или диверсанта он не похож: нас не видел, при задержании не пытался бежать. На мой немецкий язык отреагировал как-то «по-коллегиальному». Я спросил, где находится служебное помещение «старшего лесничего» в Цоссене. Он подробно описал отдельно стоящую двухэтажную виллу, назвал улицу. Тогда я попросил его описать внешность «старшего лесничего» и назвать его фамилию. Он сказал: «Товарищ Кениг». Все точно.
Описание внешности «старшего лесничего» полностью совпадало с внешностью начальника райотдела МГБ ГДР в городе Цоссене товарища Кенига, улица и описание особенностей здания райотдела тоже совпадали. Ясно, что это свой человек. По заданию райотдела МГБ ГДР он контролировал обстановку с внешней стороны. Но если второй отдел договорился о координации действий с органами госбезопасности ГДР, то для таких случаев отрабатывается хотя бы пароль для связи. Этого не было сделано. А то свой своего не опознавши!
Мы уже раздумывали до этого разговора, что будем делать с задержанным. Не привязывать же его к ближайшей сосне. А покидать пост для конвоирования задержанного мы не имели права. Связи у нас не было.
Я убедил задержанного, что лично знаком «по охотничьим делам» со «старшим лесничим», на что он понимающе отреагировал. Я попросил передать ему привет от меня и назвал свой телефонный псевдоним, под которым я несколько раз разговаривал по служебным вопросам с Кенигом. Используя ситуацию, мы дали денег объездчику, человеку, нам совершенно незнакомому до этого случая, попросили его вернуться в Цоссен, доложить «старшему лесничему», что в лесу все в порядке и что мы надеемся на его помощь, так как
хотим есть и пить.
Пусть он нам привезет бутербродов, сосисок, пива и воды.
Наш задержанный с энтузиазмом взялся выполнить это ответственное поручение: накормить своих голодных советских коллег.
Время шло. Мы уже было стали терять надежду на удачный исход нашей затеи. Смотрим, катит по дороге наш знакомый с корзинкой перед рулем. Вернул сдачу с переданных нами денег. Мы разложили на плащ-палатке доставленные им продукты. Все, что мы заказывали. Он даже предложил нам маленькую бутылочку «Корна». Мы вежливо отказались: нельзя, на службе. Кениг сказал ему, что доставку нам продуктов он должен рассматривать как задание. Мы поблагодарили нашего добровольного помощника и отпустили его домой.
В тот день нас сняли с наряда уже под вечер. Тут же объявили, что завтра в это же время повторение задачи.
В тот день были сытыми и не страдали от жажды только трое из всего наряда: мы с товарищем, благодаря своему невольному помощнику, и Саша Лапшин на посту 1.
Его буфетчица заставила поедать заготовленные вкусные бутерброды, которые она разложила в павильоне у озера в ожидании приезда гостей.
На другое утро не было напрасного и томительного ожидания. Около 9 часов утра мимо нас проследовал правительственный ЗИС. Интересные события происходили у поста 1. После прибытия к озеру Н. С. Хрущев и маршал Гречко сразу сели в одну из приготовленных для них лодок. В ней уже лежали удочки.
На посту 1 было также отмечено, что ботинки у Н. С. Хрущева были не чищены, один шнурок развязался, а сапоги маршала Гречко блестели, как зеркало. Было опасение, что маршал может заметить в зеркале голенищ своих сапог белую рубашку и парадный мундир охранника, демаскирующие его даже в густой зелени, росшей позади павильона.
Лодка с рыбаками плавно вышла на середину озера. Гречко снарядил удочку Хрущеву, забросил. Тут же лодку «обступили» стаи голодных карпов: их в ожидании рыбаков не кормили двое суток, чтобы гарантировать клев. Для неосведомленного читателя следует сделать небольшое отступление от повествования и рассказать, что культурное рыборазведение, особенно карпа, предусматривает двухразовое кормление рыбы утором и вечером, в строго определенное время суток. Пища разбрасывается с лодок, тоже в определенных местах.
Так и в этом случае карпы после двухдневной голодовки, завидев лодку на привычном для них месте, дружно всплыли в ожидании корма. Они набросились на насадку, началась рыбалка. Н. С. Хрущев, торжествуя, вытащил первую добычу и после освобождения крючка на своей удочке удивленно спросил Гречко, глядя на рыбу, обложившую лодку со всех сторон:
Слушай, что это с ними? Почему они окружили нашу лодку?
В это время рыбака так же дружно атаковали и комары, и он безуспешно пытался их разогнать. Гречко прокомментировал «странное» поведение рыбы в озере примерно такими словами:
Да здесь, в Германии, почти во всех озерах так полно рыбы!
Поскольку комары беспокоили Хрущева больше, чем его могли бы заинтересовать стаи карпов, навязчиво плававших вокруг лодки, он вдруг громко заявил:
Да ну ее, эту рыбалку! Рыба какая-то ненормальная, от лодки не отходит, комары вздохнуть не дают! Поехали к тебе домой!