Бойцов разведбатов в то время учили и на опыте финской кампании. А учили их тому, например, как делать при 40-градусных морозах беззащитными задержанных финнов и правильно их конвоировать. Это солдат и применил успешно на деле.
Здесь же Штюрмер смог в полной мере оценить «доброжелательность» американского разведчика из Западного Берлина, толкнувшего его за жалкие гроши на край пропасти, злоупотребившего по существу его бедственным положением безработного.
Глава XVI
В июне 1957 года, в один из субботних вечеров, редко бывавших свободными, мы отмечали у приятеля-сослуживца какое-то событие. Были еще молодые и здоровые. Заметно «расслабились» отошли от забот текущих. Довольные проведенным вечером пришли с супругой домой. Я блаженно заснул.
Ну, надо же! Около шести утра неожиданная побудка посыльный с лаконичной запиской: «В восемь часов быть в управлении у дежурного. В форме».
Я явно еще не доспал. Пришлось срочно дважды принять холодный душ, размяться, принять другие профилактические меры, чтобы стряхнуть с себя дрему.
Одел форму, попросил жену критически осмотреть меня и в 7.20 вышел из квартиры.
Подхожу к управлению. У выхода сталкиваюсь с начальником управления генералом Г. К. Циневым. Поприветствовал по уставу. Слышу вопрос: «Почему опаздываете?» Протягиваю записку, где стоит время явки 8.00. На часах было еще семь минут до восьми. Посмотрев записку, он вернул ее мне со словами: «Инструктаж получите у дежурного!» Дежурный встретил меня словами:
Ты где пропадаешь? Генерал тебя не дождался.
Я говорю
в ответ:
Да вы что? Вот же ваша записка, читайте. Там стоит: быть к 8.00, а сейчас без пяти минут восемь. Какие претензии?
Надо было указать другое время, и я бы пришел раньше.
Есть у немецких военных мудрая поговорка: «Fuenf Minuten vor der Zeit, ist des Soldaten Puenktliclkeit» «Быть на месте за 5 минут до назначенного времени, такова точность солдата». Правы они. Ведь у начальства после команды вызвать тебя всегда что-то может измениться, а ты об этом и не знаешь. Поэтому надо являться до, а не после назначенного времени. Это дисциплинирует, порой просто выручает и может уберечь от неприятностей. Эту солдатскую мудрость я взял на вооружение, и она, как видите, уже оправдывала себя на деле.
Дежурный коротко ввел в суть дела.
В Группу советских войск в Германии прибыл известный политический и государственный деятель, секретарь ЦК КПСС по идеологии, кандидат в члены Президиума ЦК КПСС, он же главный редактор газеты «Правда» Шепилов Дмитрий Трофимович.
Шепилов высказал пожелание познакомиться с достопримечательностями города Потсдама, прежде всего с парком Сан-Суси и дворцом Цецилиенхоф. Мне поручено выступить в качестве гида-переводчика и познакомить его с городом. Д. Т. Шепилова сопровождает начальник Политического управления ГСВГ генерал-полковник (фамилии сейчас не помню). Я попытался было как-то оценить ситуацию, спросил:
А что, в Разведуправлении Штаба Группы войск разве нет своих переводчиков?
Дежурный ответил:
Разговор беспредметен это приказ. Да и они через 30 минут уже будут здесь. Иди, встречай и действуй, нет времени для обсуждений. Машина подъедет к входу в наш служебный городок.
Это было знаменитое место в Потсдаме. На развилке трех дорог рос могучий столетний дуб. Я направился вы-поднять указание. У дверей меня остановил «человек в штатском», руководитель нашей службы наружного наблюдения. Взяв меня за рукав, сказал:
Мы с тобой.
Дежурный крикнул мне вслед:
Забыл напомнить! Шепилов ведь охраняемое по закону лицо, так что взаимодействуй там с ребятами. Они будут охранять!
Вышли от дежурного вместе. Спрашиваю, в чем суть моего взаимодействия, я ведь никогда еще не работал с охраняемыми государством лицами, да еще такого высокого положения. Руководитель «НН» пояснил, что моя задача очень проста: следить, чтобы при посещении залов и экспозиций, при переходе из зала в зал немцы-экскурсоводы не закрывали двери перед охраной.
Вас-то они пропустят и будут вам кланяться, а перед нами обычно закрывают дверь.
Договорились, что я буду говорить гидам, что «эти товарищи тоже с нами» и следить за тем, чтобы нас не разделяли. У дуба уже стояла скромная машина с нашей бригадой «НН».
Минут через десять, мягко шурша шинами, подкатил правительственный ЗИС. Машина остановилась, вышел генерал-полковник, открыл дверцу у первого сидения. Оттуда вышел высокий пожилой, но энергичный человек в штатском с приятными интеллигентными чертами лица. Я представился. Д. Т. Шепилов подал руку, спросил:
Так это вы будете нашим путеводителем? Что вы хотите нам показать?
Я назвал комплекс дворцов в парке Сан-Суси, дворец Цицилиенхоф в парке Новый Сад и гарнизонную церковь, известную тем, что там якобы венчался Гитлер. Шепилов сразу отвел как объект осмотра гарнизонную церковь:
Она может представлять интерес только для бывших поклонников Гитлера, а в архитектурном отношении ничего не значит.
Затем спросил:
А у вас нет ли каких-либо затруднений по ходу осмотра?
Есть.
В чем дело?
При осмотре комплекса дворцов в Сан-Суси и картинной галереи, где выставлены собрания работ известных французских, фламандских и итальянских мастеров искусства, гиды часто переходят на французский язык, чтобы блеснуть перед посетителями своими познаниями. Та же ситуация при осмотре летней резиденции короля и кабинета Вольтера. Могут возникнуть паузы в переводе, так как французский я не знаю, и о чем они там говорят передать не смогу. В новом дворце, в музее под названием «Мушельзал» (музей палеонтологии и полудрагоценных камней, по существу геолого-минералогический музей) гиды часто переходят на латынь, которой я тоже не владею.