Сработались! И тут оба вспомнили среди ночи, что мы не ужинали.
После небольшого отдыха, мы, не теряя темпов, принялись за изложение информации, имевшейся у него по органам американской военной разведки. К обеду следующего дня мы закончили справку по разведцентру в городе Обер-Урзель и передали обе справки для ознакомления руководству отдела через пришедшего к нам сотрудника, выделенного для связи с руководством, а сами, сморенные ночной работой, уснули.
После короткого перерыва нам принесли несколько дополнительных вопросов. По количеству вопросов
и отсутствию письменных замечаний я понял, что нашей работой довольны.
К ночи второго дня работы мы уже закончили составление документа по американскому разведоргану в Кауфбойрене. И эту справку передали в отдел для ознакомления.
Вторую ночь мы с Юзефом посвятили обобщению сведений по НТС и его польской секции, пытавшейся вести работу также на советскую Белоруссию через Польшу.
Пересмотрели еще раз всю записанную информацию по американцам. Он кое-где внес дополнения. Чувствовалось, что Юзеф передал нам все известные ему сведения. Я уже довольно точно мог задавать ему отдельные вопросы по-польски.
Результатом наших двухсуточных бдений явилась большая справка объемом в 30 листов печатного текста о двух органах американской военной разведки и одном из филиалов НТС. К приезду польского атташе эта справка была уже даже отпечатана.
Экзамен на внезапную проверку моих знаний польского языка я выдержал.
После завершения плановой работы я поинтересовался у Юзефа мотивами его запутанных поступков. Сначала дезертирство со службы в армии и бегство на Запад. Теперь осознанное возвращение в Польшу, где его ждет военный трибунал за нарушение присяги.
Как тебя понять? Только честно!
Приложив руки к сердцу, Юзеф рассказал мне, что виною тому воспитание в доме родных. В нем было глухое неприятие идей социализма. Попав на Запад, он понял, что кроме идеи строительства социализма есть еще чувство Родины, а это больше чем любые идеи.
Ведь американцы стали готовить из меня шпиона и учить воевать против моей Родины, Отчизны, а значит, и против моих родных и всего дорогого мне, что осталось в Польше! Против моей Отчизны я никогда не пойду!
Я знаю, что меня будут судить, видимо, накажут. Но Родина меня примет и виноватого. Я ей не причинил никакого вреда, отказался выступать в печати на Западе с антипольскими заявлениями. Я также отказался и от других враждебных акций против Польши. Зато после отбытия наказания я буду жить в Польше, на Родине и никто не будет настраивать меня против моей Отчизны!
Поскольку Юзеф понял, будучи в американских лагерях, что он не сможет жить в Германии, как это делали многие польские изменники, он не прилагал особых усилий к изучению немецкого языка. Посчитал, что это ему не нужно.
Юзеф спросил меня, доволен ли я нашим сотрудничеством по интересовавшим советскую контрразведку вопросам. Я ответил, что лично я доволен: мы подробно осветили все поставленные вопросы. Но нужно еще узнать мнение об этом моих руководителей. Чисто по-человечески в течение прошедших двух суток у меня появилось сочувствие к запутанной судьбе этого еще молодого польского парня. У меня сложилось также убеждение в искренности поступка Юзефа вернуться с раскаянием домой.
К обеду следующего дня мы с Юзефом уже отдохнули. Он, шутя, поздравил меня с успехом в освоении польского разговорного языка: «Еще неделя, две и тебе не понадобится этот словарь!»
Когда приехал военный атташе Польши, руководство отдела официально дало в присутствии нашего невольного гостя хорошую оценку переданной Юзефом информации, подтвердило его полную готовность к сотрудничеству с нами. Я рассказал о наличии взаимопонимания с ним и со своей стороны поблагодарил парня за помощь. Вижу, Юзеф даже расчувствовался. На прощание мы обнялись и расстались друзьями.
Военный атташе официально заверил нас, что добровольная помощь советским органам будет принята во внимание на суде с учетом нашего мнения об искреннем желании Юзефа помочь нам.
Глава XIV
Наряду с решением текущих вопросов оперативной работы в разведывательном отделе в Потсдаме на мою долю выпало несколько ответственных, но не входящих в непосредственные служебные обязанности поручений.
Иногда приходилось выступать в роли обычного переводчика, как это было на встрече с Розой Тельман.
Однажды в октябре 1955 года, в конце рабочего дня, а было уже около 18.00, срочно вызывает к себе начальник отделения Мухачев и с натянутой улыбкой говорит: «Сворачивай свои дела, закрывай сейф, есть для тебя неотложное общественное поручение». Ранее он одергивал меня, чтобы я сторонился подобных поручений и больше уделял внимания непосредственно своему участку работы. А тут сам посылает: «Сейчас в Потсдамском доме офицеров политотделом
гарнизона проводится важное мероприятие по линии общества германо-советской дружбы. Для советских и немецких зрителей будет демонстрироваться премьера второй серии кинофильма об Эрнсте Тельмане под названием Эрнст Тельман вождь своего класса».
Первую серию этого фильма под названием «Эрнст Тельман сын своего класса» немецкие зрители видели на экранах в 1954 году.