час. утра 16-го февраля за выбытием из строя до 85 % защитников, японцы заняли редут. Гарнизон состоял из 2-х рот Красноярского и 1 роты Чембарского полков, и пострадал он большей частью от шимоз, которыми они забрасывали окопы. Подкрепление опоздало лишь на каких-нибудь А часа Телефон на редуте снять не удалось, ввиду его скорого занятия, пришлось его разбить. Линия была снята почти вся, оставлено было лишь НА версты кабеля, ближайшего к редуту. Японцы открывали огонь по одиночным людям.
Жаль было оставлять кабель. Чтобы не представлять собой большую цель, я взял с собой одного рядового. Пошли мы с ним сначала скрытно под горой; сросток находился шагах в 1500 от редута и на совершенно открытой местности. Видно было по пыли, как пули как будто не долетают шагов 2530 до сростка. Мы сели спиной к редуту 17 и стали перебивать сросток. Но тут как на грех какая-то рота перебегала долину; японцы усилили стрельбу из пулеметов. Пули уже начали перелетать через нас. Вдруг бывший со мной рядовой вскрикнул: его ранило медной пулей в правый бок навылет в живот, и пуля пробила поясную бляху. Сросток перебили и оттянули конец.
В один из последующих дней была получена телеграмма, что наступление японцев на Гаутулинский перевал только демонстрация, а что самые важные, решающие дела на западе, и что поэтому не только можно, но и должно держаться, чтобы облегчить задачу нашего правого фланга.
Целый день 16-го февраля японцы бомбардировали редуты 20, 21 и 22. Потерь причинили мало. Сильно страдал кабель, перебиваемый снарядами. Надсмотрщику на редуте 20 пришлось плохо. Ввиду особенной важности, приобретенной редутом 20, он весь день пробыл под страшнейшим огнем на линии, исправляя повреждения. За один день он сделал 43 сростка лишь на 1 версте кабеля. Было передано много телефонограмм о готовящемся нападении на редут, и вообще телефоны сослужили отличную службу. В ночь на 17 февраля японцы обратили свое внимание на вынесенный вперед редут 20. Первая их атака началась около 8-ми часов утра 17 февраля. Она была отбита с большими потерями для неприятеля. Около 9 часов утра опять началась атака, также отбитая с большими потерями для противника. Третья атака началась около 11 ч. утра. В самом начале атаки был ранен командир роты, за ним младший офицер роты, затем был убит целым снарядом зауряд-прапорщик при бросании ручных гранат, и наконец был ранен фельдфебель. Люди, оставшись без руководителей, начали выходить из окопов При отступлении с редута мой телефонист ефрейтор был предупрежден забежавшими на станцию людьми, что с редута уходят. Он выключил телефон, взял винтовку и ушел одним из последних. Одной версты кабеля снять не удалось.
Японцы с занятием редута 20, начали надоедать 10-му полку, так как они из пулеметов, поставленных на этом редуте, били во фланг по окопам главной позиции. В ночь с 17-го на 18 февраля 10-й полк выдержал 9 страшных атак неприятеля и, несмотря на очень большие потери (в 3-м батальоне осталось лишь 80 челов.), отстоял вверенную ему позицию. В критическую минуту, когда японцы были уже шагах в 2030 от вершины хребта, подоспел на выручку батальон Енисейского полка, который чуял что-то недоброе, творящееся на вершине. Подходя, они кричали «держитесь, братцы, идем» и, взлетев на вершину, совместно с 10-м полком хорошо задали себя знать японцам. Те отхлынули. Много японских трупов осталось на позиции.
Подходя к нашей позиции, японцы кричали: «Какой полк на позиции?» Когда им ответили, что 10-й, они кричали: «Здорово, старые знакомые по Артуру» , «Чембарцев, значит, уже нет?» И все это на прекрасном русском языке. Какой-то японец штыком поранил 3-х стрелков 10-го полка, но сам налетел на штык енисейца, который поднял его, как цыпленка на вертеле, и перебросил через себя. В японце было не меньше 5 пуд. весу, и все удивились такой силе. Да, не перевелись еще богатыри, которые жизнь свою отдадут за Веру, Царя и Отечество!
В ночь с 18-го на 19 февраля японцы опять пытались атаковать главную позицию, но дружными усилиями войск, занимавших ее, все 3 раза были отбиты с огромными потерями.
19-го утром я поехал на позиции 10-го полка. Ужасная картина представилась моим глазам. Редут 20 и нижние окопы перед главной позицией через край завалены японскими трупами. Атаки были страшно упорны, японцы не жалели себя и шли без конца, зато и потерь у них было много. Впереди все было усеяно ими