Она вдохнула солоноватый воздух и почувствовала, что хоть немного, но вышла из тупика. Вот она сидит на пляже во вторник, а в ее карманах полно сокровищ. Неплохой день ВЕЛЕХЕНО.
Эй, а ты прочел книгу? Ту, что с подсказкой о пляже? спросила она.
Ноа улыбнулся ей, растянувшись на одеяле. Огромная шляпа закрывала его глаза, и он даже не удосужился сдвинуть ее, чтобы Хейзел было видно его рот, пока он говорил. У Ноа были красивые губы. Мягкие и нежные. Всегда чуть что улыбались. Само собой, несерьезно.
Конечно.
И?
Хорошая. Ноа расплылся в улыбке. Очень познавательная, как я и думал.
К счастью, шляпа прикрывала верхнюю половину его лица, и он не видел, как Хейзел покраснела, в чем сама не сомневалась. Не стоило поднимать тему книги, но не успела она упрекнуть себя за это, как Ноа притянул ее к себе, укладывая рядом.
А теперь поспим, пробормотал он, но его глубокий голос пробуждал в ней чувства, отнюдь не располагающие ко сну. Сон на пляже это лучший сон.
С этим было бесполезно спорить, поэтому Хейзел закрыла глаза и позволила дыханию Ноа и шуму волн убаюкать ее.
Глава 11
зрачка ее теплых карих глаз. Прежде Ноа никогда не обращал внимания на такие мелочи. Само собой, он мог припомнить: светлые глаза или темные, глядящие с интересом или без, но не более того.
Ее кудри выбились из-под капюшона и обрамляли круглое лицо. А губы он не мог слишком долго смотреть на них, не испытывая желания прикоснуться своими, но сейчас они были мягкими и расслабленными, со слегка приподнятыми в улыбке уголками. Хейзел выглядела счастливой и умиротворенной.
Расскажи мне что-нибудь, чего никто не знает, сказала она, и лучи послеполуденного солнца коснулись ее лица. Они немного подремали, и Ноа слишком уж понравилось просыпаться рядом с сонной, теплой Хейзел.
Я ненавижу маринованные огурцы.
Хейзел наморщила нос, недовольная его ответом:
Нет, что-то настоящее. Какой-то секрет.
Секрет? Ты нравишься мне гораздо больше, чем стоило бы, Хейзел Келли. Сойдет?
Только если ты поделишься своим.
У меня их нет.
У всех есть секреты.
Хейзел помолчала, рассматривая его широко распахнутыми глазами.
Ладно, договорились.
Он мог бы что-то выдумать, рассказать множество историй из своей жизни, о которых никто здесь не слышал, но решил, что хочет открыть ей настоящий секрет. Ноа не понимал, было ли дело в помутнении после сна или в мягких чертах лица Хейзел, но ему хотелось узнать, что она подумает о нем, если он скажет ей правду.
Я так и не окончил старшую школу.
На пляже было тихо. Мама с малышом ушли домой, чайки заснули, прижав головы к белым телам. Даже волны отступили так далеко, что их шелест был едва слышен.
Слова Ноа повисли в тишине.
Хейзел моргнула. Раз, другой.
Ну, тогда все понятно.
Что? Такого ответа Ноа точно не ожидал. Может, «почему?» или вариант, которого он всегда боялся: «ты мог бы вернуться и доучиться». Но никак не прозаичное «тогда все понятно».
Серьезно? Ого, я и не думал, что мое неумение решать квадратные уравнения так заметно.
Его слова прозвучали резче, чем хотелось бы, старые раны открылись и грозили испортить им вечер.
Хейзел слегка помотала головой и опустила щеку на руки:
Нет, я не это имела в виду. Теперь понятно, почему ты постоянно принижаешь свои умственные способности.
Он хотел отшутиться в ответ, но правда ли это?
А я принижаю?
Да. Отпускаешь замечания о том, какой ты неумный. Только сегодня сказал мне, что ты «не настолько глубокомысленный». Помнишь?
Вот как. Неужели его собственные слова ненароком раскрыли его позорный секрет?
Пожалуй, я этого даже не замечал.
Значит, тебя это беспокоит? Что ты не окончил школу?
Беспокоило ли его это? Ноа всегда плохо учился. Ненавидел сидеть целый день в помещении. Все тело зудело. Он был счастливее всего, находясь на воде, поэтому в начале последнего учебного года решил заниматься тем, что получалось у него лучше всего. Тогда это казалось ему логичным, пусть и сводило родителей с ума. Отец прямо сказал, что он разрушил свою жизнь. И успокоился, только когда Ноа пообещал, что начнет работать полный день в рыболовной компании. Однако потом он напортачил и в этом. Но вместо того чтобы признаться Хейзел во всем, он сказал лишь:
Не особо.
Она недоверчиво вскинула бровь.
Ноа вздохнул:
Просто не люблю это афишировать.
Ты поэтому оставил сестер управлять семейным бизнесом? Потому что считаешь себя недостаточно умным?
Черт, Хейз, такие вопросы не особо вписываются в веселую пляжную болтовню.
Само собой, он не считал себя достаточно умным. Но что, черт побери, он знал об управлении многомиллионной компанией? Даже экзамен по тригонометрии не сдал. А ведь пытался. Правда, пытался. На протяжении года после ухода из школы он каждый день ходил на работу со своим отцом. Сидел в кабинете и старался разобраться с цифрами в электронных таблицах, в графике поставок и контрактах с ресторанами. И никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным.
Поэтому однажды просто сбежал. Взял одну из старых семейных лодок, выписал отцу чек за нее и уехал. Это был паршивый уход, но он не мог больше выносить разочарование отца. Именно поэтому он редко ездил домой, редко разговаривал со своим стариком и редко виделся с прекрасными племянницами.