Будто отрезала его этим от себя. Отреклась.
Поморщившись, Виталик припарковался во дворе и повёл детей к дому.
Поднявшись на нужный этаж, позвонил в дверь. Мать не открывала так долго, что он даже испугался вдруг её нет дома и ему придётся и дальше самому возиться с детьми
Но вот из-за двери наконец раздалось:
Кто там?
Мам, это я!
«Глазок тебе на кой черт?!», ругнулся себе под нос.
Мама наконец открыла. Хмуро оглядела его, потом детей
Я вас не ждала, заявила прямо.
Он натужно улыбнулся.
Знаю. Но мы ведь можем зайти?
Мать воспитала его в святой уверенности, что все в этой жизни только для него, что вся эта планета крутится ради него одного. И потому у Виталика не было ни малейших сомнений в том, что она, само собой, поможет ему с детьми
А попросту говоря заберёт их на время.
Виталик протолкнул детей вперёд, коротко скомандовав:
Идите на кухню, бабуля скоро вас накормит.
Мать на это вопросительно вздернула тёмную бровь, словно бы нарисованную углем, что так не сочеталось с её совершенно седыми, до белизны, волосами.
Дождавшись, когда дети скроются за дверью кухни, она спросила:
Ну и как это все понимать?
Мам, они у тебя несколько дней поживут, сказал Виталик с широкой улыбкой. Здорово, правда?
И совсем не был готов к тому, что мать вдруг недовольно поморщится и категорично заявит:
С какой это стати? Мне такого счастья не надо!
Глава 9
Я не особо уверенно повертелась на каблуках высотой в добрых двенадцать сантиметров давненько не доводилось носить ничего подобного. До обидного не было поводов.
Такие туфельки они ведь только на выход, а куда мне было особо ходить? На работу в таких неудобно, а кроме работы да дома почти никакой жизни и не было
Виталик уже давно не приглашал меня в ресторан. Ни на годовщину, на ни восьмое марта, ни на день семьи. И как-то так случилось, что это постепенно вошло в норму отсутствие подобных ухаживаний с его стороны. Давно ведь женаты
Зато какую-то шалаву он в дорогущее заведение, конечно же, повёл.
Я хмуро посмотрела на туфли, которые вызвали у меня столько восторга перед тем, как позвонил этот козёл пока что безрогий. Красивые. Лакированная поверхность вызывающе блестела, яркий алый оттенок мгновенно привлекал внимание не хуже, чем красная помада на губах
Но в ушах так и стояли его слова «эти чёртовы дети».
Вот так он отзывался о своей плоти и крови. О тех, чье появление на свет было нами запланировано и, как казалось обоими желанно.
Но теперь выходило, что дети нужны только мне. Что люблю их тоже только я.
А если он их обидит?.. А если они слышали его слова?..
Я болезненно сглотнула в горле стало сухо. Захотелось броситься обратно домой, защитить детей от такого папаши, но
Тогда ничего и никогда не изменится. Не для меня я решение о разводе уже приняла. А для самих Вали и Вани.
Стараясь успокоиться, я глубоко вдохнула. Я ведь знала своих детей. Они не пропадут. Скорее, дадут самому Виталику хорошенько просраться.
И он это абсолютно заслужил.
Лизка, от твоих ног в этих туфлях просто глаз не отвести! продолжала, тем временем, восторгаться подруга. Эй, а ты чего приуныла?
Она ободряюще коснулась моей руки и я спешно натянула на лицо улыбку.
Все хорошо. Задумалась просто. Знаешь что? Думаю, мы с тобой просто обязаны сходить в тот самый ресторан, куда Виталя водил свою шалавеллу. Я угощаю!
Маша приподняла брови.
А вдруг он карточку тебе заблокирует? Она ведь привязана к его счету
Я, конечно, уже об этом думала.
Ничего, у меня в приложении на телефоне и его карта имеется, с неё покуролесим. К тому же, он не рискнет сделать подобное. Его ведь, как оказалось, все устраивает гуляет со шлюхами, спит с ними, а жрать и спать приходит домой. Наверняка сейчас думает, что я перебешусь и заживем, как прежде
А ты?
Я вновь посмотрела на свои туфли, проследовала взглядом вверх, вдоль всей фигуры к лицу
Была ведь совсем не уродина. Держала себя в форме, регулярно ходила к косметологу. Все мне говорили, что на свои тридцать шесть я совсем не выгляжу
Но Виталика это не остановило. Он ведь попросту
Меня разлюбил. Я стала привычной, как чашка, из которой он каждое утро пил кофе. Иногда пробовал другие чашки, но все равно возвращался к этой, потому что она была самая удобная.
Я перехватила взгляд подруги в зеркале и твёрдо отчеканила:
А я заставлю его пожалеть о том, что он меня предал.
Оказалась права карту заблокировать он так и не рискнул.
Стоял конец марта конечно, рановато для такой обуви, но мы с Машей были на машине, а на улице все равно уже не осталось и грамма снега.
Эти красные туфли стали моим протестом против прошлой
жизни. Этаким небольшим бунтарством. Вызовом себе самой в первую очередь.
Знаком, что я вовсе не скучная и не старая, как заявил мой муж.
Я ощущала, как невольно привлекаю все взгляды, пока шла с подругой к столику.
Это льстило. Это помогало вспомнить, что я все ещё привлекательная женщина, а не просто мать и хозяйка. Я все ещё могу нравиться, могу быть для кого-то желанной?
Устроившись, мы с Машей открыли меню.
От вида цен у меня нервно засосало под ложечкой. Нет, я собиралась оторваться по полной за счёт этого козломужа, но мне было тошно от того, что какую-то левую бабу он привёл сюда добровольно и охотно, а я, родившая ему двоих детей, отдавшая всю себя ничего подобного не заслужила.