Твою мать, Ваклонский! Что за цербер у тебя в отделе?!
Ну, положим не цербер, а всего-то скромная я. Однако, это не умаляет того факта, что я, кажется, действительно не уследила за собственной паранойей.
Прости.
Пожалуй, мне так стыдно ещё никогда не было. Это явно был не Амир. Свет фонарика на голове моего несостоявшегося спасителя не позволял рассмотреть его лицо, да я и не пыталась. Просто шлёпнулась на задницу и принялась ждать помощи. С этим солдатом идти наверх было опасно, если они ещё не весь дом зачистили, а он здесь достаточно большой, несмотря на то, что одноэтажный.
Ты как? виновато спрашиваю я, на что получаю справедливое:
Да пошла ты!
Сверху послышался шум, а затем и очередной скрип двери.
Ярыч?
Она здесь, отвечает раненый. Руку мне сломала.
Ответа мы не услышали, второй спецназовец торопливо спустился и просветил всё помещение фонариком, выискивая возможного противника.
Здесь чисто, устало комментирую я.
Свет фонарика дёргается. Видимо мне кивнули и такой же здоровый мужик торопливо осматривает руку своего товарища на предмет повреждения. Ярыч скрипит зубами от боли, но терпит.
Закрытый перелом. Наверху кареты стоят, тебя быстро щас в чувства приведут.
Бля, а я так хотел хорошенько на свадьбе Дема гульнуть.
Гульнёшь, хмыкнули ему в ответ, поднимая со ступенек. Наверху всё зачистили. Давайте выбираться.
Они медленно стали подниматься по ступенькам, ни грамма не сомневаясь, что я последую за ними. И меня очень удивило такое поведение. Любой опер знает, что в подобных ситуациях жизнь заложника ценнее всего. Они меня должны были вести, а не друг друга. Что за?..
Виноградова, не отставай! Арестов и Ваклонский нам за тебя головы снесут.
Подавившись собственным возмущением, я поспешила наверх. Похоже, что Ваклонский обо мне уже всё им рассказал. Тогда не удивительно.
в отдел отгрёб. Такую и в огонь, и в воду. А Ярыч Рыцарь в ржавых доспехах, мать его. Мы уже больше часа ухмыляемся над ситуацией. Оперативница альфовцу руку сломала. Ну анекдот же!
Я наблюдал, как парню накладывают шину на перелом и изредка косился на девчонку. Внешний вид оставлял желать лучшего. Серая мешковатая толстовка разодрана у ворота. Широкие джинсовые штаны едва ли не сползают. Вся растрёпанная и грязная, но Несмотря на внешний вид и угрюмое выражение лица, она была довольно симпатичной. Не женственной, как моя Таня или Нютка Демона, а как-то по своему симпатичной, хотя, если привести её в порядок и нанести боевую краску, то Не о том ты Сора думаешь. Не о том.
Через несколько минут моего наблюдения, к ней подошел и сам Ваклонский. Что-то говорил, резко жестикулировал, возвышаясь над ней, а когда она отвечала с упрямством на лице, злился сильнее.
Крепкая штучка, усмехнулся Гвоздь, проследив за моим взглядом.
Она для Ваклонского, как дочь родная.
Только для него? Её по-моему всё управление уже отчитало за влипание, пошутил командир.
Тут только группа поддержки, хмыкнул я. При разговоре с Всеволодом я понял, что они за неё будут не просто рвать. Зубами грызть.
Сразу после Ваклонского к девушке приблизился высокий брюнет, который посмотрел ей в глаза и без лишних слов треснул ей подзатльник, как сопливому мальчишке. Я даже напрягся от подобного отношения, но девушка, только зыркнула на него и пальцем в сторону здания показала. На что брюнет грозно махнул ей кулаком, а потом крепко сжал в объятиях.
Дальше мы с командиром уже особо и не следили. Наше внимание привлёк вопль Ярыча, который не хотел ехать в госпиталь.
Да ну вас, Коноваловых! Шины наложили и молодцы. Дальше сам!
Ярый, окликнул его Демон. Ярый, не дури. Тебе рентген сделать надо.
А ты чё врач, что ли?
А ты у врача спроси, коли Дему не веришь, вклинился в беседу Волк.
Ярый пристально посмотрел на серьёзное лицо врача скорой помощи и фыркнул.
Фигнёй не страдай, Ярый, подал голос Гвоздь. Лучше, чем в военном госпитале к тебе не отнесутся, сам знаешь. Я помню, что у тебя неладно с врачами, но давай без бабских истерик.
Голубые глаза блондина яростно сузились, но возражений уже не последовало. Горе-герой больше не предпринимал попыток сопротивления. Молча ожидал своей участи в карете.
Сели в фургон быстро и молча, но я почему-то даже из-за чёрной занавески наблюдал за девушкой. Было в ней что-то такое, что притягивало взгляд. Странное ощущение, если честно.
В любом случае, заглядываться на девушку было нехорошо. Как-то предательски по отношению к Тане. Я задёрнул занавеску и отвернулся, но наткнулся на проницательный взгляд командира, который не сказал мне ни слова. Тем лучше. Мне вот сейчас вообще не до его шуток. Он до сих пор Демона подкалывает этой ожесточенной привязанностью к Нюте. А тот и правда, как больной. Попробуй подшути, так у него глаза кровью наливаются. Не зря его Гвоздь одержимым называет.
Сегодня мне досталось от группы, от Ваклонского, от Ярыча, который по прибытию к машине скорой помощи отматерил не только меня, но и Всеволода, совершенно позабыв про субординацию. Его, конечно, его командир очень быстро заткнул, но всё равно неприятненько. Хотя всё это, в сравнении с тем, что мне пришлось испытать, находясь в подвале дома, полного наркотиков и взрывчатки, сущая мелочь. И я уже молчу о том, что творилось в своём доме. Несмотря на то, что ребята работали тихо и чисто, без жертв не обошлось. Эти окровавленные лица до сих перед глазами, несмотря на то, что за несколько лет работы я уже насмотрелась на них сверх меры.