Не ходи к нам, Лиза. Живи себе спокойно, работая в рядах сотрудников полиции, и не думай ни о чём, что может привести тебя в ЦСН. Этот ад не для тебя, малыш. Этот ад для тех, кто серьёзно накосячил в собственной жизни. Для тех, кому даже сама смерть не причина для невыхода на работу.
На позиции! раздаётся команда, и я срабатываю на автоматизме, забывая обо всём на свете.
Наша задача первостепенна, потом уже всё остальное.
и не скатиться в истерику.
Я сравнивала себя и их, и не понимала, почему так колотит. Ранее, присутствуя на задержаниях, когда вот так же работали и с ЦСН, и с нашим спецназом, я ничего подобного не испытывала. Как-то не доводилось переживать о ребятах, которых видела только в глаза. В основе своей мы не входим внутрь, пока не уверимся в том, что там безопасно. И сейчас не войдём, пока они не прочешут там каждый закуток, каждую дырку, в которой может быть один из террористов.
Я ждала. Ждала с замиранием сердца, когда начнут выводить тех, кто даже тюремного срока не достоин. Только смертной казни, на которую у нас, к сожалению, введён мораторий. Нет, это вовсе не значит, что они проживут дольше. Это значит, что смерть для них будет более мучительной. А ещё я знаю, что выведут не всех «духов», большинство так и останутся лежать на полу торгового центра. Потому что даже такие ребята из спецназа не могут оставаться безучастными к тем, кто пострадал от этих нелюдей. Оставят самые ценные «кадры», остальных никто не пощадит.
Вздрогнула, когда боец в чёрной форме повёл первого задержанного. Выдохнула, успокаиваясь. Раненых среди сотрудников нет. Иначе бы в числе первых вывели, только потом террористов.
Работаем! рявкнул кто-то вдали от нас с Женькой.
И сразу захлопали двери машин, вперёд выдвинулись все прочие службы. Задержанного боевика перехватили на полпути и запихнули в чёрный фургон, уложив лицом в пол.
Боец же вернулся в торговый центр за следующим. Их так и будут выводить по одному в целях безопасности. И только после этого позволят войти спецам и криминалистам, в числе которых будем мы с Женькой.
В итоге живых террористов я насчитала семь человек. Когда Ваклонский дал отмашку, было уже совсем светло, но всё так же тихо. Задумчиво оглядывая окрестности, я неожиданно подумала, что требований от них так и не было. Вспомнила убитую Селезнёву и мужскую запонку под столом. А что, если Видимый был не просто посредником, а главным фигурантом? Что, если происходящее срежиссировано по его задумке? Устранить Селезнёву, как главного свидетеля, который видел его в лицо, и пустить пыль в глаза правоохранительным органам, чтобы провернуть другое дело.
Я цепко ухватилась за мысль, что это мог быть отвлекающий манёвр при подготовке к чему-то более крупномасштабному. На войне все средства хороши, а в случае с нашей не очень хорошей обстановкой в стране, всё может быть.
Виноградова, чего замерла? окликнул Женька, хватая папку из машины. Пойдём, осмотрим там всё, затем нужно опросить очевидцев.
У меня на этот счёт были другие мысли. Поэтому, достав мобильный, я последовала за Прокопенко, попутно набирая номера дежурных частей. Нужно было проверить, не случилось ли чего подозрительного, пока практически весь город был парализован.
Если моя догадка подтвердиться, у всех нас могут возникнуть большие неприятности.
Но в этот раз всё было совершенно по-другому. Мысли, как шальные пули простреливали и без того больную голову.
«Что, если кто-то прорвётся к оцеплению?», «Что, если он будет с бомбой?», «Что, если в этом случае она пострадает?».
Сердце билось не в плавный равномерный ритм, а вздрагивало от каждой подобной мысли. Обзор в бронированное стекло щита довольно маленький, нужно быть полностью сосредоточенным на том, что происходит вокруг. Я отвлёкся. Именно поэтому принял на ВАНТ первую пулю. Благо Каст среагировал достаточно быстро, сунув дуло винтореза над щитом и поразив цель. «Дух» упал изломанной куклой. О том, что признаков жизни не будет, было известно из-за сквозного отверстия в голове. Каст среди нас был лучшим стрелком, поэтому с винторезом на расстоянии пятисот метров пробьёт двухрублёвую монету, не особо присматриваясь в прицел.
Качнул головой и вернулся в настоящее, где передо мной на полу лежали оставшиеся в живых террористы. Убитых среди заложников было трое. Две женщины и парнишка. Пожалуй, за одно только это мы положили почти всех, кроме «старших». Ещё предстояло выяснить, кто ими руководил и для каких целей они тянули время с требованием.
Только когда Сокол начал выводить преступников, я стал приходить в себя. Ведь группу чуть
не подставил, заметь нас этот дух первым, поднял бы шум, непременно привлекая внимание своих соратников. И что-то меня это дико гнобило, несмотря на то, что братва уже неоднократно без слов поддержала. Перед Демоном особенно стрёмно. Случись чего и
Не гони, Сор, толкнул плечом Стас. Меня сейчас совсем другое беспокоит. Зная Аню, она и сбежать может.
Догоним, хмыкаю я. В конце концов, от группы «А» ещё никто не уходил.
И то верно, улыбается Дем глазами.