Он идёт в гостиную. Едва садится на диван, как шторы сами закрывают вид на двор. Я в шоке открываю рот, но не нахожу подходящих слов.
Вы не ответили на мой вопрос. Чего от меня хотите?
Склонив голову набок, он смотрит в мои глаза.
Тебя, бросает он тоном, не терпящим возражений, и приказывает: Подойди сюда.
Глава 6
Он расслабленно сидит на диване, но даже в этом есть некая угроза сила, которую он не скрывает. В холодных и проницательных глазах уверенность хищника, который знает, что полностью контролирует свою жертву. Я вижу в них азарт жестокость, как будто он ждет, когда я сделаю шаг назад, и хочет этого. Мои действия для него словно вызов.
Но я не серая мышь, чтобы молчать, хоть он и пугает меня до чертиков. Вздергиваю подбородок, ощущая, как внутри поднимается
волна уверенности. Каждый мой шаг к нему это осознанное противостояние, будто я бросаю вызов, несмотря на его опасность и силу. Я не боюсь. Напротив, иду навстречу его силе. Каждый шаг наполняет меня решимостью. Я здесь, и я готова принимать условия его игры, даже если не знаю их. В конце концов, я тоже умею играть.
Может, просто скажете, что вам от меня нужно? Хочу знать, для чего я здесь. Хочу знать, кто вы и чего от меня хотите. Меня конкретно достали ваши приказы. Думаете, деньги позволяют вам делать все что угодно?
Он кривится в усмешке. Смотрит в упор, словно хочет прожечь на моем лице дыру. Мотом кивает в сторону двери и бросает:
Иди, умойся.
Я вскидываю брови, потому что совершенно не понимаю, что творится в голове этого человека. Он вгоняет меня в ступор каждым своим словом.
Что?
Ты тупая или глухая? Почему до тебя поздно доходят мои слова? говорит он так грубо, что по коже опять рассыпаются колючие мурашки. Умойся говорю. Сколько грязи на лице. Вроде бы не уродина, так зачем мазать на лицо всякую хрень?
Качаю головой. Хочется сказать что-то колючее, но я, прикусывая изнутри щеку, и, сжав кулаки, сдерживаю себя, хотя контролировать эмоции получается с трудом. Он что, хочет, чтобы я сорвалась и наговорила ему гадостей?
Не нравится не смотрите! Я не
Иди, умойся, повторяет с нажимом.
Я иду туда, куда он указывает. Открываю дверь и оказываюсь в просторном помещении. Душевая кабина в самом углу, огромная ванна в самом центре. Не знаю, откуда идея дизайна, но выполнено со вкусом и потрачено немало денег.
Умываюсь и смотрю на свое отражение в огромном зеркале. Мазать на лицо всякую хрень? Просто тональный крем прятал все мои синяки, а сейчас
Выдыхаю. Ладно, скрывать мне нечего. Даже хорошо. Ему однозначно не понравится, и тогда он, возможно, наконец от меня отстанет. Ну, или не станет же он в мою личную жизнь лезть, верно?
Поправив выпавшую прядь за ухо, я выдыхаю и, высушив лицо полотенцем с каким-то фруктовым ароматом, выхожу.
Я останавливаюсь метрах пяти от него, как завороженная. Он стоит у панорамного окна, и свет луны мягко освещает его лицо, подчеркивая жесткие правильные черты. Широкие плечи говорят о силе и уверенности, а мощное тело под обтягивающей белоснежной футболкой и спортивными штанами лишь усиливает это впечатление.
Его темные волосы аккуратно уложены, но легкая небрежность придает ему еще больше харизмы. Я замечаю, как он слегка наклоняется вперед, словно поглощая ночное небо, полное звезд, таких же таинственных, как и он сам. Глядя на его четкий профиль, я впервые думаю, что он, наверное, красив. А потом понимаю, что он давно заметил меня в отражении стекла, и его холодный властный взгляд устремлен прямо на мое лицо.
Я не могу отвести от него глаз. Каждое его движение наполнено грацией и уверенностью ловкая игра мускулов под тканью, когда он наконец поворачивается и уже открыто впивается в меня своим темным, дьявольским глазами, которые сверкают, как те самые звёзды, которые он разглядывал секунду назад.
Волнение накрывает с головой, тело почему-то не слушается. Ноги становятся ватными, а ладони потеют, потому что под его взглядом я чувствую себя маленькой, но в то же время защищенной, как будто он может он может делать со мной что угодно, но в то же время не дать в обиду никому, защитить от всего мира.
Сглатываю, глядя в его глаза, в которых почему-то тону. Это неправильно. Он тиран, который насильно притащил в свой дом и при этом молчит, не желая рассказывать, зачем я ему здесь понадобилась.
Он хмурится. За два шага оказывается рядом и, сжав пальцами мой подбородок, поднимает, вынуждая посмотреть в его глаза. Между нами какие-то сантиметры. Я чувствую его дыхание на своем лице, вижу, как на его скулах играют желваки.
Откуда? Кто это сделал? цедит он сквозь зубы таким тоном, что становится страшно.
Его злость меня пугает.
Ниникто, запинаясь отвечаю я. Мне больно. Отпусти. Я снова сглатываю.
Он ослабляет хватку, но не отпускает. Убирает со лба волосы, проводит указательным пальцем по синяку на лбу, а потом под глазом.
Это же не мои люди сделали?
Господи, пусть он не смотрит на меня так и не говорит таким голосом, от которого я просто трясусь, хотя бояться, кажется, нечего. Не знаю, почему на меня так действуют яростные нотки в его словах.