Но лучше бы она не была такой чертовски красивой. Не люблю ломать красивые вещи.
4 Нат
Господи, пес, бормочу я, утыкаясь в его шерстяную грудь, можно немножко потише? У мамочки похмелье.
Вместо ответа он ворчит, зарывается еще глубже в подушку и портит воздух так, что обои от стен отходят.
Перевернувшись на спину и тяжело вздохнув, я в очередной раз задумываюсь, не совершила ли чего-то ужасного в прошлой жизни. Нынешняя просто водоворот дерьма, и это единственное разумное объяснение.
Звонит телефон. Я шарю рукой где-то в районе прикроватной тумбочки и нащупываю мобильный. Нажимаю на «Ответить», но Слоан начинает тараторить мне прямо в ухо, прежде чем я успеваю поздороваться:
Дело раскрыто. Он вдовец.
Что? Кто?
Не тупи. Ты знаешь кто. Красавчик, отбривший двух самых горячих штучек Западного Побережья, потому что Она делает театральную паузу. Он скорбит!
В представлении Слоан мужчина может ею не заинтересоваться лишь в том случае, если он гей, женат, слабоумен или его жена недавно скончалась. Очень недавно. Ну, неделю назад. А еще, думаю, втайне она считает, что ее чары способны заставить мужчину любой из вышеприведенных категорий все равно в итоге сдаться стоит только дать им чуть больше времени.
Мне бы ее уверенность.
Я провожу языком по шершавым зубам и молюсь о материализации феи-крестной, которая принесет мне воду и аспирин. А вдогонку еще и пиво.
Почему ты так рано звонишь, бессердечная ты ведьма?
Она смеется.
Сейчас не рано, сейчас десять часов. Я уже провела два занятия по йоге, позавтракала и разобрала шкаф. И ты обещала мне к этому времени позвонить, помнишь?
Не помню. Но это, наверное, из-за белого вина за ужином и красного после возвращения домой. Слава богу, я не переключилась на бурбон.
Впрочем у меня впереди еще целый день.
А почему я обещала тебе позвонить?
Повисает напряженная тишина.
Мы относим твое платье в «Секонд Винд».
О господи.
Я постанываю, закрываю лицо рукой и зажмуриваю глаза, будто это поможет мне спрятаться.
Слоан твердо продолжает:
Даже не пытайся придумывать отговорки. Мы относим твое свадебное платье в комиссионку, Нат. Сегодня.
декольте, открытой спиной и утянутой талией. Оно отделано шелком и декорировано крошечными жемчужинами и кристаллами. Шлейф пышной юбки украшен точно так же. Длинная фата висит в шкафу в собственном чехле, но я не настолько смелая, чтобы надевать весь комплект целиком. Надеть одно платье уже достаточно травматично. И тот неприятный факт, что оно плохо сидит, ранит не меньше.
Нахмурившись, я оттягиваю несколько сантиметров провисшей на талии ткани.
Я потеряла в весе с момента последней примерки за две недели до свадьбы. По правде сказать, я никогда не была особо фигуристой, но только сейчас поняла, что слишком сильно похудела.
Дэвид не одобрил бы такое тело. Он всегда призывал меня лучше питаться и усерднее заниматься спортом, чтобы быть больше похожей на Слоан. Я только сейчас вспомнила, как это ранило мои чувства.
Я медленно кручусь в разные стороны, погрузившись в воспоминания, и зачарованно наблюдаю за переливающимися на свету кристаллами, пока резкий звук звонка не вырывает меня из забытья.
Это Слоан. Приехала пораньше.
Первый порыв сорвать с себя платье и стыдливо запихать его обратно в шкаф. Но потом мне приходит в голову, что появиться перед Слоан в нем, будучи совершенно спокойной, лучший способ убедить ее, что всё в порядке. Она не должна так бдительно за мной следить. Ведь если я могу справиться с этим, то справлюсь с чем угодно, верно?
Входи! кричу я в сторону входной двери. А потом спокойно становлюсь перед зеркалом и жду.
Дверь открывается и захлопывается. В гостиной звучат шаги, а потом стихают.
Я здесь!
Снова слышатся шаги. Наверное, Слоан в ботинках, потому что звук такой, будто по дому бродит лось.
Я приглаживаю топ платья, ожидая увидеть просунувшуюся в дверь голову Слоан. Но появившаяся голова принадлежит вовсе не ей.
Я ахаю, разворачиваюсь и с ужасом смотрю на Кейджа.
Он занимает собой весь дверной проем. Он снова весь в черном кожа, деним, берцы. В его больших руках посылка, картонная коробка, заклеенная скотчем. На его лице выражение полного изумления.
Он смотрит на меня приоткрыв рот. Его пылающий взгляд изучает мое тело вдоль и поперек. Кейдж шумно выдыхает.
С таким ощущением, будто меня застали распростертой на кухонном полу во время мастурбации, я прикрываю грудь и кричу:
Какого черта ты здесь делаешь?
Ты сказала входить.
Господи, этот голос этот богатый, хриплый баритон. Не будь я в таком ужасе, я бы подумала, что он сексуальный.
Я ждала другого человека!
Его немигающий взгляд снова изучает меня с головы до ног: острый и пронизывающий, как лазер. Кейдж облизывает губы почему-то это простое действие кажется одновременно сексуальным и угрожающим.
Его голос опускается до рыка:
Выходишь замуж?
Не знаю, из-за смущения или удивления а может, из-за грубости, с которой он вчера со мной обращался, но я внезапно взрываюсь. Мой голос дрожит, лицо краснеет, и я надвигаюсь на него.
Тебя не касается. Что ты здесь делаешь?