Оно меня радует. Нет я не писаюсь от восторга, что наконец сейчас муж падет в мои объятия после любовницы. Даже если и... Не буду с ним.
Во мне бушует женская мстительность. Буйная краска удовлетворения широкими плотными мазками ложится на изорванную этими двумя душу. Завадская выглядит жалко, потеряно и откровенно плохо. Конечно, лишиться такого вкусного куска, кто же удержится от разочарования.
Я бессердечно радуюсь, что сохранила лицо при сокрушающих ударах судьбы. Единственный прокол в том самом вечере. Сильнее еще мокрой тряпкой по лицу не получала. У меня на тебя не стоит. Это при том, что вокруг истекают похотью, глядя на меня. Какая женщина выдержит, но я выдержала, хотя и ношу в груди отпечаток кровавыми буквами. Забыть такое невозможно.
- Сейчас. Я быстро.
Лепечет Завадская. Давид меняется в лице и наклонившись сильно дергает любовницу с колен. Ставит на ноги и дает пару пощечин.
- Приди в себя, Рита.
- Ты вернулся к ней, да?
- Не касается. Ясно? Не лезь. Я устал от тебя. Давай прекратим, тем более времени в обрез. Работы очень много. Подыщи себе кого-нибудь другого.
- К дуре своей идешь?
Слышу хлесткий удар и тяжелый всхлип. Он ее ударил. Пара шагов и возня. Замираю и хочу тут же сбежать, но меня останавливает голос Давы.
- Я кажется тебе говорил. Много раз говорил! Дину оскорблять нельзя. Укороти язык или я тебе его вырву.
- Да все знают, что ты трахаешься на стороне! - некрасиво визжит во всю глотку. - Разве сам ее эти не позоришь?
- Только женат я на ней, а не на тех, кого трахаю. Занятно, да?
- Думаешь она не бегает налево? Знаю я таких тихушниц.
- Заткнись. И будь добра съебись с глаз. Надоела идиотка.
Глава 9
Спешно покидаю свое убежище. Наткнуться на ссорящихся мне хочется меньше всего. Но я жестко просчитываюсь. Если шаги Давида звучат в другой стороне. то разъяренная Завадская врезается прямо в меня. Она ошарашено пялится и потом сузив глаза приближает расплывшееся в негодовании лицо к моему.
- Слышала?
Шипение змеи окатывает могильным холодом. Она настолько зла, что облако ярости как ядерка разлетается по ветру с огромной скоростью. Немного отклоняюсь назад из всех сил держа соломинку спокойствия. Топлю на нейтралке со всей доступной мочи.
Уничтожаю ростки мстительности, хотя расцарапать ей лицо все, что желаю сейчас. Но это внутри. Внутри! Поднимаю бровь и вкладывая максимальное сочувствие в голос спрашиваю.
- Отправил в отставку, Завадская? Вагина растянулась или давиться при минете стала?
Еще немного и она вцепится мне в волосы. Давай, сука! Попробуй только дотронься. За все унижения заплатишь. Вспомню каждую слезинку бессилия и растерянности. Отплачу тебе ржавой монетой. Все это кричит во мне той Диной, которую никто не знает. Но сегодняшняя вышколенная не может позволить опустится до выяснения, а тем более до драки. Поэтому аккуратно треплю ее за напудренную щечку и словно жалея, четко проговариваю.
- Не горюй. Вокруг так много свободных членов. Ты еще найдешь свой. Может, конечно, не такой богатый, как у Барского. Стареешь же. - озадачено веду взглядом по красной мордашке. - Не отчаивайся.
Завадская выворачивается из рук, выхватывает мой бокал и плещет содержимым в лицо. Ахаю, но на ногах удерживаюсь. Внезапно разбирает смех. Ну не дура ли? Неконтролируемый смех вырывается, пока смахиваю капли с кожи и платья. Хорошо, что весь почти допила и урон минимальный. Ритка похожа перезрелый помидор, что вот-вот взорвется на солнце. Постойте. У нее в уголках губ скопилась слюна. Фу-у-у.
- Уведу. Поняла, рыба замороженная, - грозится Завадская, пытаясь наступать.
Хохочу во все горло. Забыв о приличиях, меньше всего хочу душить в себе реакции. Некого уводить, разве не знает? Давид не принадлежит мне, но кому какое дело. Пусть чувствует себя уязвленной. Пусть тоже знает, как испытывать перманентное бессильное ощущение. Пусть будет слабой сейчас и не нужной. Пусть сволочь боится и трясется.
- Дура ты, Завадская, - едва успокаиваюсь. Барский верно заметил. Но мечтать не вредно. Если бы у тебя имелись мозги, то ты бы уяснила. Давид не доедает надоевший ужин. Он всегда выбирает новое меню.
- Уж не ты ли его меню?
Она выхватывает бокал и разбивает.
Понимаю. Отчаянье.
Осколки хрусталя попадают на стопы. Небрежно сбрасываю и тряхнув волосами, даю дружеский совет.
- Не твое дело, Завадская. Наши дела с Давидом никого не касаются. Дурам невдомек, что умные жены иногда отпускают своих мужей на прогулку на длинном поводке. Теперь же ты мне надоела. Проваливай, Ритка.
Наврала напропалую. Но по-другому не вижу
способа спасти свою честь. Может со злости она растреплет светским курицам, что у нас с Барским какой-то план или сама за меня придумает что-то.
Мой план, что Завадская сейчас разревется и убежит не работает. Не дооценила брошенную любовницу. Она наступает с обезумевшим лицом яростно и отважно, приходится сделать шаг назад, чтобы не рухнуть под натиском. Запястья пронзает боль.
- Провалишь ты. Барский будет моим. Моим! Уяснила? Я добьюсь, чтобы он бросил тебя. Я выйду за него замуж, я буду блистать рядом. Это моя роль, мерзкая дрянь. Сейчас просто временные трудности. Не беда. Знай, что не отступлюсь. Можешь сдавать в утиль свое дешевое колечко. Твой символ брака протух!