Но, глядя на то, как он прорывается снова и снова, Аня впервые за очень долгое время почувствовала надежду. Этот ундина ее не убил. Он даже не вцепился в нее. А это что-нибудь да значило, так ведь?
Он все еще пытался пробраться в город. Все еще что-то делал, забираясь так далеко в трубы, что даже ИИ терял его след.
И это был уже третий раз, когда она обнаруживала его у себя в бассейне.
Закутав плечи в шаль, она осторожно сняла Битси с головы.
Разберись с камерами в ванной, будь добра.
Маленький дроид подскочила один, два, три раза, а потом умчалась в ванную. Аня могла только догадываться, что Битси там делала. Как правило, ее робот неплохо слушалась приказов. Особенно в отношении камер. С раздражающей системой записи во всех углах ее комнаты Битси разобралась особенно быстро. Но сейчас Ане было нужно, чтобы камеры в ее спальне продолжали работать.
Ни одна из них не видела толком ванную, приличия ради. Входить туда разрешалось очень немногим. По крайней мере, ее отец был ревнив и не позволял никому из своих людей подсматривать за ней в душе.
Никогда раньше она не была так благодарна его собственнической натуре.
Аня подозревала, что ундина может вернуться именно сегодня. Судя по всему, он предпочитал число три, и с их последней встречи как раз прошло три дня. Она понятия не имела, откуда он знал, где ее найти, но он словно всегда был в курсе, где она. В первый раз Аня увидела его в соседнем доме, когда плавала у друзей. Второй раз тут.
И вот он снова вернулся. Ну, она надеялась, что это был он. Вода в бассейне волновалась не случайно. Битси должна была наложить поверх записи картинку пустой ванной. Проверять записи будут не скоро, так что Аня надеялась, что они увидят, как она заходит в ванную, и не станут вторгаться в ее личное пространство, если она вовремя выйдет обратно.
А если кто-то и решит просмотреть запись, то хотелось бы верить, что они не заметят подвоха в картинке.
Тяжело вздохнув, она отбросила волосы за плечо, а потом нервно заправила их за уши. Сложно было понять, чего этот ундина хотел. Но ей было любопытно, так что она ему подыгрывала.
Это существо, очевидно, было твердо настроено что-то до нее донести. Ане нравилось думать, что ундины достаточно умны, чтобы ну, хотя бы иметь речь. Впрочем, может, у них и не было языка. В этом тоже нет ничего страшного.
В конце концов, кому, как не ей, знать, каково это не иметь средств общения, которые есть у всех остальных.
Прошлепав босиком к ванной, Аня помедлила. Надо было сделать так, чтобы те, кто за ней наблюдает, поняли: она идет туда надолго. Если она хотела добиться от этого существа хоть какой-то информации, ей нужно было правильно рассчитать время для разговора с ним.
Что сделал бы Туз? Ее связной с другой станции она не знала, где именно он жил, всегда казался ей куда храбрее ее самой. Он посоветовал бы ей, например, взять с собой все, что может пригодиться в душе, и нагло врать. Устроить представление века.
Поэтому Туз и звал ее всегда Королевой Червей. Из нее должна была выйти самая убедительная
лгунья на свете по крайней мере, так он всегда говорил. Аня ведь и правда была для каждого человека такой, какой ее хотели видеть.
Фыркнув, она вернулась к столу и набрала разных принадлежностей для ванной. Никто из наблюдателей и бровью не поведет при виде количества пузырьков в ее руках, это она знала наверняка. Решат, что избалованная девчонка захотела расслабиться в бассейне и побаловать себя.
Едва перешагнув порог ванной, она бросила все на пол.
Она уже видела его. Темные каемки плавников высовывались из трубы в ее личной ванной. А если присмотреться, прищуриться как следует, можно было разобрать смотрящее на нее из-под воды лицо.
Это и правда был он. Не то чтобы Аня часто общалась с ундинами, но этого, казалось, она узнала бы из тысячи. Шрамы на плечах, мрачный блеск в глазах, все указывало на мужчину, одержимого какой-то мыслью и едва сдерживаемой яростью.
Может, поэтому ее к нему так тянуло. Он злился, она тоже злилась. Возможно, двум монстрам было суждено найти друг друга. Каждый должен был взорваться либо растратить свою ярость во взаимном столкновении и выдохнуться окончательно.
Но сейчас у нее была мысль.
Присев на корточки у края бассейна, Аня похлопала ладонью по плитке:
Иди сюда.
Битси шлепнулась на пол на другой стороне комнаты и бросилась к ней, чуть ли не спотыкаясь о собственные ножки. Прыгнула Ане на плечо и, царапая ей кожу торопливыми движениями, залезла на голову, обхватила покрепче и надела линзу ей на глаз.
Вокруг изображения ундины в трубе дрожали слова: «Опасность. Ундина. Не приближаться».
Теперь, значит, ты боишься ундин? А еще неделю назад требовала, чтобы тебе его показали, пробормотала Аня и опять похлопала по плитке. Я просто хочу, чтобы он всплыл. Поговорить.
«Поговорить? переспросила Битси, и слова завибрировали от возмущения. Как ты собираешься с ним говорить? Он ундина. Ты человек».
Аня и сама не знала. Но что-то подсказывало ей, что ундина приплыл в город ради нее. И она не понимала, с чего бы это.
Судя по всему, он был с ней согласен. Потому что еще одного шлепка по плитке хватило, чтобы убедить его вылезти из трубы. Когда она впервые увидела его во всей красе, у нее перехватило дыхание.