Однако в эту ночь в её голове медленно крутилась карусель воспоминаний. Не так чтобы все мысли перепутались, а как неспешная презентация, где слайды переключаются в таком темпе, что успеваешь рассмотреть всю информацию, прежде чем картинка смениться на новую.
Предпоследним слайдом стало воспоминание об упущенном моменте с несказанными словами о чувствах. Пусть не признание в любви. Достаточно было бы сказать что-то доброе или поцеловаться. А им не захотелось. Именно им, потому что крайнего во Владе Надя не искала, признавая, что ею саму не тянуло нежничать.
Последним кадром разум подкинул изображение весов.
На чаше с перевесом был Влад. Вернее всё, что у него есть с работой, перспективами, друзьями и семьёй. А той, что висела наверху, была Надя в платье невесты, которое ей совсем не шло, и с ярким макияжем а-ля 90е. Почему её подсознание выбрала уродский наряд, и вообще каким боком тут свадьба, Надя обдумывать не стала. Просто почувствовала, как несправедливо у них с Владом всё устроено. И винить тут некого кроме себя, ведь она по доброй воле на крыльях любви к нему помчалась и не смогла за три года стать настолько своей, чтобы считать его квартиру своим домом и их окружение своими близкими людьми.
Должно быть, она мало старалась.
Проблема в том, что стараться сильнее ей не хочется. Ей вообще не хочется больше стараться.
У неё полно ещё времени, чтобы жить так, как хочется именно ей.
Вот и всё. Выводы сделаны, и нужно действовать.
Но Надя не представляла, с чего начать.
Ей что сказать Владу: «Здесь не моё место, я возвращаюсь домой»?
Она так не сможет!
Но в итоге Клюкова вроде как смогла.
Сначала уехала домой, а потом сказала Владу, что останется там.
Так почему же они расстались?
Остыв, Влад с друзьями будет смеяться, что разбежался с Надей из-за бедра не первой свежести.
В некотором роде так оно и было.
Глава 7
Я приеду!
Отговаривать от этой затеи женщина дочку не стала. Её матери было за семьдесят, а при таких вводных, нет гарантии, что она не останется лежачей, успешно отойдя от наркоза. И это если не учитывать, что операцию она в принципе может не пережить. Раз Надя хочет быть рядом, то это правильно. Ей самой хотелось увидеть своего ребёнка.
Отпуск Надя отгуляла летом, поэтому потребовалось брать отгулы с недельным запасом,
выслушав причитания, что так не делается, и она подставляет коллег.
Возможность, что Влад поедет с ней, не рассматривалась. Во-первых, он не так близок с её семьёй, чтобы его присутствие помогало. Скорее наоборот, наличие в квартире постороннего человека доставит родителям неудобство. А во-вторых, он не предложил Наде себя в качестве сопровождения. Только спросил, насколько она собирается уезжать, отвёз на вокзал и пожелал здоровья её бабушке.
А через два часа ей позвонила его мама с предъявой, как же это она не рассказала о своей беде. Ольга не была знакома с бабушкой Ниной, и Надя абсолютно точно не нуждалась в её поддержке, ведь от общения с этой женщиной не получала положительного заряда. И она сказала то, что всегда крутилось на языке и никогда не срывалось, потому что это грубо.
Извините, но это вас не касается, нервно произнесла она. И беды нет. Бабушке сделают операцию, и всё будет хорошо.
Операция была назначена на следующий день, так что вечером Надя успела навестить родственницу. И что сказала старая женщина внучке?
Вспомнила детей Африки? Нет. Она дала наставление.
Не надо из-за фамилии замуж выходить.
Ты о чём?
Дальше Наде напомнили, что в первом классе она собиралась выйти замуж в восемнадцать лет, чтобы перестать быть Клюковой.
Тогда всем клички раздали, мне досталась Клюшка, скривилась девушка и задумалась. Влад Клыков. Клык лучше клюшки. И с такой фамилией не нужно менять роспись. Первые две буквы совпадают, а дальше у меня неразборчиво. Так ты считала, что я ради фамилии с Владом? Бабушка, мы четвертый год вместе! А клюшкой меня с пятого класса не зовут.
Заверив бабушку, что не будет выходить замуж по расчёту ради фамилии, Надя проехала на маршрутке три остановки, и ещё час шла пешком. Устала и замёрзла, зато по родному району прогулялась, подметив изменения, и отвлеклась от тревог.
Следующим вечером, поговорив с очнувшейся пациенткой по телефону, семья из трёх человек устроила совет. Вернее они озвучили то, что висело в воздухе. Бабушка не может жить одна. Как минимум первые недели после операции за ней нужен присмотр. Выход напрашивается простой: забрать её и поселить в комнате Нади, но появилась альтернатива.
Я могу пожить у неё.
Пожить? А как твоя, начала мама.
Если считаешь, что можешь, то давай, не дал ей договорить папа. Это наилучший вариант. Мы согласны, да? посмотрел он на жену.
Да.
Так Надя убедилась в своём предположении, что родные хотят видеть её не женой Влада, а рядом. Пусть даже одинокой и безработной.
Это было эгоистично с их стороны, они ведь должны желать ей счастья в личной жизни.
А с её стороны такой поступок будет эгоистичным и безответственным, если она объявит Владу и на работе, что задержится до конца месяца. Для работодателя это повод задуматься, стоит ли держать такого ненадёжного сотрудника, а для Влада Ну, ей бы не понравилось, если бы он единолично принимал такие решения, они вместе и должны обсуждать такие вопросы.