Не понимал, что меня так будоражило. До искр в глазах. Чем эта чокнутая баба зацепила? Ведь торкнуло не на шутку. Сто лет такого не чувствовал. Со времён встречи с бывшей женой.
Может, это сегодняшний адреналиновый поцелуй на меня так подействовал? Хватанул я его днём здорово, когда столкнулся с медведями на реке. И Белка ещё завела.
Целый день вспоминал это ощущение тонкого, напряжённого, как струна, женского тела в руках. Как шарашило по венам током от её запаха и вкуса. Заводило сопротивление, к которому я не привык.
Арсений Романович, спать-то ложитесь. поднял голову, лежащий на кровати пьяный Ефремыч. Утром на охоту пойдём.
Огляделся вокруг. Свет от фонаря на окне освещал заднюю часть домика, где стояли кровати. На одну, застелив спальником матрас, завалился хозяин области, на второй в непромокаемом чехле лежал мой свёрнутый спальный мешок. Видимо, губернатор определил эту кровать для меня. А где ляжет на ночь Белка? На полу?
Взял в руку бутылку со стола, поднял, чтобы посмотреть её на свет. Выпить мне сейчас не помешало бы. Встряхнул пустая. Весь коньяк выжрал свинья. Даже капли не оставил.
Расстелил свой спальник на лавку. Не класть же Белку на неё, пускай на кровати спит. Я и на жёстком перетерплю.
Время шло, а лесная амазонка так и не появилась. Не утонула же она в самом деле? Искать её идти?
Вышел на крыльцо и понял, что в очередной раз ошибся в отношении этой девы. Она давно уже вернулась. Тонкий, тусклый луч света пробивался из-под тяжёлой двери конюшни.
Открыла она мне её сразу, стоило только пару раз стукнуть в потемневшее от времени и сырости дерево.
Хмурая, какая-то подавленная, будто растерявшая всю свою язвительность. В глазах грусть и усталость.
Ты спать где собираешься?
Белка машинально обернулась, посмотрела вглубь конюшни. Я заглянул через её плечо. В углу на сене был расстелен синий спальный мешок, рядом, на деревянных досках пола стоял включённый фонарь и валялся Белкин рюкзак.
Здесь? Замёрзнешь же.
Нет. присипела коротко, как отрезала.
Кажется, её простуженный голос совсем осел. И она ещё купалась в холодной воде!
Иди в дом на кровать. Я
на лавке посплю.
Нет.
Белка потянула на себя створку широкой двери, пытаясь закрыть её перед моим носом.
А вот к такому отношению к себе я не привык. Внутри закипело тлеющее весь день раздражение. Я просто хотел уступить ей лучшее место. Какого чёрта она ерепенится и ведёт себя по-хамски?
Её что, никто никогда не осаживал? Она хотя бы понимает, что с мужиками нельзя так себя вести? Не стоит их злить и провоцировать? И вообще, с людьми общаться умеет, или только со зверьём?
Хотелось сжать её посильнее, стиснуть, вытрясти из равнодушного зелёного взгляда холодность и безразличие. Заставить стонать. Нет, не от боли от страсти, желания. Вспомнить, что она женщина, а я мужчина. Подчинить, наконец, эту лесную дикарку! Показать где её место, под кем.
Поставил ногу в проход, не давая закрыть дверь. В свете фонаря Белкины глаза сверкнули жёлтыми отблеском, пухлые губы скривились в ироничную улыбку, а из-за её спины, навстречу мне шагнул Петя. Обнажил в жутком оскале огромные клыки и угрожающе зарычал.
Глава 8 Белка
"Избавься от проблемы". Он назвал нашего малыша проблемой. Приказал избавиться. Как проклял. Наш сынок так и не родился.
В январский день двенадцать лет назад я потеряла всё. И всех. Любимых родителей, своего ребёнка, возможность в будущем стать матерью, голос и мечты о сцене.
Усталый водитель большегруза уснул за рулём и выехал на встречную полосу. Смял нашу машину в лепёшку. У, сидевших впереди, отца и мамы не было ни малейшего шанса выжить и только я, лежащая на заднем сиденье и корчившаяся в преждевременных схватках, осталась жива. До сих пор не понимаю зачем? Для чего? Я ведь даже родить не смогу. Пустая, одинокая, недоженщина. Калека.
Спасли меня тогда дядька с Маней. Забрали из больницы, привезли сюда и терпеливо выхаживали. Окружили любовью и заботой. Каждый по-своему. Маня вкусной едой, лаской и объятиями. Дядька таскал меня с собой в тайгу, учил выживать в лесу, показывал невероятную красоту дикой природы и знакомил со зверьём, с их повадками и жизнью.
После трагедии я долго училась жить. Просто дышать, двигаться, видеть мир вокруг себя, доверять людям. Даже говорить.
В той аварии Арс, конечно, не виноват, но простить его слова и предложение убить нашего ребёнка я так и не смогла.
Поэтому, когда Арс, под грозный рык Пети, отступил, я закрыла перед ним дверь. Не хочу возвращаться в прошлое. И так окунулась в него сегодня с головой.
Поцелуй Арса сорвал сургучную печать с сосуда, в котором хранились моя боль и воспоминания. Выпустил их на волю, как злого джинна из лампы. И все мои попытки и усилия запихнуть их обратно оказались по детски беспомощными. Память услужливо подбрасывала картинки одну за другой, и каждая следующая была болезненнее, страшнее предыдущей.
Раньше я часто размышляла, о том, что было бы, если бы Арс не бросил меня тогда? Как сложилась бы моя жизнь? Мне не пришлось бы возвращаться в родной город к родителям, и они, в конце концов, не погибли бы, везя меня ранним январским утром в роддом. Наш с Арсом малыш родился и сейчас уже был бы совсем большим, непослушным подростком.