Внезапно до Нади дошёл весь смысл происходящего. Она словно очнулась.
Она в чужом городе в каком-то отеле лежит в кровати с незнакомцем! Ведь она ничего, ничего о нём не знает! Только то, что он сам сказал, а сказать можно всё, что угодно.
Надя никогда не понимала, как женщины становятся жертвами мошенников, альфонсов и разных маньяков. А вот так и становятся! Она в полной мере ощутила это на себе. Он посмотрел, и ты пропала, и всё, нет тебя! Воля полностью парализована.
Ведь этот Роберт мог сделать с ней всё, что угодно. И до сих пор может.
Ей вдруг стало очень страшно. Она неслышно выскользнула из кровати, быстро оделась, и схватив сумку, выскочила в коридор, тихо прикрыв двери.
Его сумка тоже была там, в номере, но у Нади никогда не хватило бы духу устроить обыск.
Она спустилась к администратору и попросила вызвать ей самое надёжное такси.
Через сорок минут Надя была на автовокзале, а через полтора часа ехала в свой город на автобусе дальнего следования.
Почувствовав, наконец, себя в безопасности, и глядя в окно на летние пейзажи, залитые солнечным светом, Надя вспоминала прошедшие сутки.
Как бы то ни было, надо признать, что это был один из прекраснейших дней в её жизни. И безусловно, самая потрясающая ночь.
Конечно, у неё давно не было секса. Больше года не было вообще, а до этого ещё почти год Максим с ней лишь отбывал номер.
Но даже раньше, в лучшие их времена, даже тогда не было ничего близко подобного тому, что она испытала несколько часов назад.
Это было потрясающе! Это было волшебно, экстравагантно, необыкновенно. Они словно парили вдвоём; она была уверена, что Роберт тоже это чувствовал.
Он отыскал в ней настоящую, страстную, сексуальную женщину и выпустил на свет божий. Спрашивается, как её теперь загнать обратно?! Ведь Роберта больше рядом нет
Она спала и спала, видимо, от усталости и стресса. Встала, разгрузила стиральную машину и снова улеглась.
Проснулась в семь часов утра, и обнаружила, что вчера вечером ей несколько раз звонил Малиновский, но у телефона был выключен звук.
Картина! Видимо, можно её забрать. Надя осмотрела стены в поисках хорошего, крепкого гвоздя. К счастью, в стенах было много всего того, что женщины называют гвоздями, а мужчины знают тысяча и одно название этих предметов.
Надя приготовила молоток и маленькие гвозди, чтобы набить по периметру картины, для верности. Звонить Малиновскому рано, выходной всё же, пусть он спит.
Она сходила в магазин за продуктами, позавтракала. Пока размышляла, во сколько прилично будет позвонить, Малиновский позвонил сам.
После взаимных приветствий он выразил радость, что она ответила, наконец, и сообщил: можно забирать картину.
Оказывается, опись и ревизию провели ещё в четверг, а в пятницу утром все родственники Кира Соломоновича улетели в Москву.
Во сколько вам удобно, Надежда Сергеевна? Могу заехать за вами, я пока тут. Мне нужно проконтролировать вступление завещания в силу и передать письмо Родиону Игнатьевичу. А он прибыл только вчера поздно вечером.
Надо же! "Прибыл"-таки!
Конечно, Надя понимала, что контракт есть контракт, и вины внука нет. Кир Соломонович понимал. Он не осуждал. А кто она такая, чтобы осуждать? Просто очень грустно, что так всё вышло.
Не нужно за мной заезжать. Вы на какое время договорились о встрече с Родионом Игнатьевичем?
На четырнадцать часов.
Отлично, подойду к этому времени.
Малиновский, конечно же, поджидал её, сидя в машине у ворот дома Кира Соломоновича. А ныне Родиона Игнатьевича. Поцеловал её руку до чего ж галантен! Почему он её совсем не привлекает как мужчина? Ведь красив, умён. Богат. Женат, конечно. Но Надя была уверена, что если бы он был холост, всё равно не вызвал бы в ней всего того, что смог вызвать Роберт Так. Опять?!
Где вы так загорели, Надежда Сергеевна? В четверг вы не были стольсмуглы.
Ездила в аквапарк в пятницу. Вчера вернулась. Устала, потому не слышала, как вы звонили.
Ничего страшного, Наденька, он взял её за локоть и позвонил в ворота.
«Уже Наденька?! Ох, Эрнест Леопольдович!..»
Ворота открылись, и Надя с Малиновским, продолжающим держать её за локоть, пошли по аллее к дому.
Они уже подходили, когда двери распахнулись, и на крыльцо лёгким шагом вышелРоберт. Это совершенно точно был он, она ни с кем не смогла бы его спутать; только сегодня в зелёной футболке и светлых летних брюках.
Увидев их, он замер, а Надя, взвизгнув от неожиданности и шока, спряталась за спину Эрнеста Леопольдовича. Малиновский не знал, радоваться её поведению или пугаться самому.
Что с вами, Надежда Сергеевна? воскликнул он и пользуясь случаем, схватил её за руки.
Тамтам она с ужасом смотрела на онемевшего Роберта.
Там Родион Игнатьевич, Наденька! Вы же не знакомы? Что с вами? Вы побледнели!
Ах, это Родион Игнатьевич! Вдруг поняв, с кем её свела судьба по дороге в аквапарк, Надя начала хохотать. Он назвался чужим именем! Он не маньяк и не мошенник. И не альфонс. Но он дон жуан обыкновенный, авантюрист и лгун! Хорошо, что она удрала от него вчера утром!
Малиновский смотрел на её смеющийся рот, она очень нравилась ему такая вот непредсказуемая. Не холодная, как обычно. Нравилась больше, чем всегда.