Она подошла к двери в комнату и застыла: на стене, на прежнем месте висела картина. А диван, который она вчера даже не разбирала, выспавшись так, разобран и застелен.
Надя зажмурилась, потом снова открыта глаза: всё осталось по-прежнему.
Гость ждал её, сидя на кухне, потому что это единственное место, которое никак не просматривалось из прихожей. И теперь он подошёл, неслышно ступая, сзади мягко обнял Надю и притянул к себе, прижавшись лицом к её волосам. Обомлевшая Надя чувствовала спиной удары его сердца. И её сердце не заставило себя долго ждать, быстро вспомнив знакомый ритм.
На несколько секунд Надя закрыла глаза, снова проверяя, не играет ли с ней воображение. Хотя уже понимала, что нет, конечно же! Она точно в своём уме! И ключи она сама ему дала. Просто совсем забыла об этом.
Погладила пальцами его руки, а потом повернулась и обняла его, глядя в глаза.
Родион приготовил целую речь. Он столько всего собирался сказать Наде, столько объяснить! А теперь сжимал её в объятиях и смотрел в любимое лицо, не в силах вымолвить хоть слово: в горле стоял комок. Поднял руку, провёл пальцами по щеке Нади, по губам, подбородку, шее, волосам. Она похудела, очень загорела, а глаза стали совсем огромные. Глаза, которые снились ему каждую ночь, выматывая всю душу.
Надя улыбалась и плакала. Он никогда до сих пор не видел её слёз, но сейчас понимал и чувствовал, что она плачет от счастья.
В какой-то момент они оба словно очнулись, поняли, что это реальность, что всё в действительности происходит с ними.
Родион был в светлой рубашке с закатанными рукавами. Никогда Надя не видела его в рубашке, он всегда предпочитал полуспортивный стиль.
Она начала расстёгивать эту рубашку, пуговица за пуговицей, не спеша, сосредоточенно. Справившись с задачей, запустила ладони под тонкую гладкую ткань и судорожно вздохнула от охватившего её мучительного желания.
Родион, выйдя наконец из оцепенения, опьянённый её страстью, гладил бедра Нади, и его ладони мягко скользили всё выше и выше. Платье, а следом за ним и прочие предметы их одежды полетели в кресло. Так и не сказав друг другу ни слова, Надя и Родион опустились на диван.
- Будешь меня ругать? улыбнулась Надя.
Нет, никогда! Просто прикую вот такой цепью к себе, он показал свою руку. Чтобы не осталось сомнений в моих серьёзных намерениях. Всё надо контролировать самому, чуть что начинается разброд и шатание.
Да-да, мне очень нужен твой контроль, очень-очень. Я как та крепостная, не знаю, что делать со свободой. Не нужна она мне.
Вот и договорились. Люблю, когда всё ясно и определённо. Я командую,
НХЛ».
Ульяна, которая замуж вышла-таки, но не спешила обзаводиться детьми, пыталась читать книгу Эдику и своей двухлетней сестре Миле. Но Эдик и рыжеволосая Мила делили совочки и ведёрки, поскольку тоже были заняты строительством.
Родион, Витя и Костя были заняты шашлыком, а также коптили рыбу. Чувствительного Фреда заблаговременно отстранили от «рашн барбекю», ему всё приносили в готовом виде. Хорошо, что горками он увлекался больше, чем кулинарией!
Ну, директор, за тебя! Родион поднял пластиковый стаканчик и «чокнулся» с Витей.
Тот тяжело вздохнул:
На кого меня бросаешь, Родион Игнатьевич! Ну какой из меня начальник?!
Нормальный из тебя начальник! Ты в колледже уже больше двадцати лет, сначала учился, потом сразу начал работать. Кому, как ни тебе, я могу всё со спокойной душой передать? Тем более, я всегда на связи. Сейчас же век коммуникаций. Испания это не Марс. Моя задача была с академией связи навести, новые специальности открыть. Контракт изначально был на три года.
И что, Надюха согласилась? Не боится? И дочка ещё мала у вас.
Все согласны. Мы сразу договорились, на берегу, куда я туда и все. А дом он всегда тут, и ждёт нас. Как сказал мой покойный дед: «Любому мореплавателю нужна тихая гавань». Наша гавань здесь. Потом опять сюда приедем сил набираться.
Приезжайте! И боец пусть прилетает! немного захмелевший Витя успокоился, смягчился. Ничего, Родион справился с директорством, и он справится. Главное, быть честным, порядочным человеком.
Кстати, у бывшего Надюхи неприятности. Что-то там с патентами и авторскими правами, тихо сказал Витя, когда Костя отошёл с шашлыком к Фреду. Не до уголовки, но на штрафы и неустойки налетел, и лицензия под вопросом.
Наде не говори. Не хватало, чтобы она ещё расстроилась, всё же отец Ульяны.
Не-не, я даже Вале не сказал, не переживай.
Родион задумался. Интересно, Малиновский имеет отношение к этому? Родион знал, что преданный поклонник его жены, целующий ей руку всякий раз, думая, что он не замечает, давно ищет повод осуществить хоть какое-то «возмездие», раз Надя отказалась оспаривать раздел.
Неудивительно, если Малиновский причастен. Как юрист, он, конечно, незаменим, палочка выручалочка, и со своими понятиями о порядочности. Но его трепетное отношение к Наде порядком выводит Родиона из себя. Хорошо, что они уезжают. Родиону вновь предложили контракт там, где он работал прямо перед встречей с Надей.
- Не боишься так резко менять всё, Надюш? спросила Валя. Взять и уехать, привыкать. Да ещё с Милой.