А я балдею от нее. От того, как отзывается. Как стонет. Хочу всю ее попробовать. Веду языком ниже вместе с пальцами по бокам. Проваливаюсь в неглубокий пупок, тяну сережку зубами и вырываю у девчонки новые стоны. Не расстегивая, стаскиваю с нее джинсы. Возможно, восстановлению они не подлежат, а я и рад не будут больше мозолить глаза ублюдкам, которые позарятся на ее зад. Каждого бы уничтожил.
Она нервно и нетерпеливо переступает ногами, чтобы выбраться из штанин. Остается передо мной в тонких шелковых трусиках без кружев и швов. А я медленно опускаюсь на колени, смотрю снизу вверх. У нее глаза как будто пьяные. Ресницы дрожат мелко-мелко. И ноги подрагивают, когда от коленки веду языком по внутренней стороне бедра. Когда приподнимаю за щиколотку и укладываю себе на плечо.
Я лишь отодвигаю ее белье и касаюсь кончиком языка, а она втягивает живот. Подняв руку, снова неторопливо ласкаю ее грудь. Мне нравится, что она не сопротивляется, не закрывается от меня, не несет ерунду вроде «не надо» или «не стоит». Только вытягивается струной наблюдать за ней невозможно круто.
Сжимаю ее бедра в ладонях, толкаю ближе к себе. Мой язык скользит глубже, тонет в горячих влажных тисках. Ева чертовски вкусная даже там.
Намотав несколько кругов вокруг клитора, я нахожу точку, где она ярче всего отзывается. Подключаю пальцы, и малая начинает дрожать, а я в ту же секунду поднимаюсь, подхватываю ее под бедра. Она сразу скрещивает ноги у меня за спиной и трется изо всех сил. Знаю, что хочет кончить. Знаю, что она близко. Но я хочу быть в ней, когда
Презики, черт, со стоном мычу, падая на кровать. У меня их с собой и не было. Собирался купить по дороге в гостиницу в круглосуточном супермаркете.
Намечается облом века. Я стискиваю зубы и вытягиваюсь на руках. Смотрю на Еву, она молча хлопает глазами, и какая-то подозрительно опасная мысль закрадывается мне в голову.
А у тебя было вообще или как?
И она без пояснений, судя по взгляду, понимает, что я про секс. А я без пояснений по ее перепуганному виду, хотя храбрится же, четко осознаю, что не было у нее ничего.
Ну и что ты устроила? с ходу бешусь я. Нашла Адама для своего яблока?
Она резко щурит глаза, поджимает губы. Ноздри раздуваются, будто собирается мне высказать за то, что веду себя как урод, о чем и так знаю. Со злостью стиснув зубы, сажусь на край кровати, тру короткий ежик на затылке. После накрываю ладонями лицо и выдыхаю в них. Торможу, а то сильно разогнался. Злюсь я прежде всего на себя.
Ты спутала все карты, вспоминая ее дерзкую речь про то, что, возможно, она не девственница, говорю я.
Я тебе не врала, слышу сзади. Ближе, чем рассчитывал. Она снова подобралась ко мне незаметно, уже чувствую ее кожей.
Мотаю головой, пытаясь прогнать хотя бы из мыслей.
Секс с тобой будет слишком дорого мне стоить, усмехнувшись, оборачиваюсь к ней, а она, позабыв о дерзости, кладет подбородок на мое плечо. Так покорно. Заглядывает даже не в глаза, а прямо в душу, чтоб ее! И не смотри на меня так. Этих дураков из райского сада выперли, а нас с тобой Макс закопает на заднем дворе.
Ты говоришь так, как будто моя девственность это что-то плохое.
Нет, еще вздох. Как же с ней тяжело, особенно когда она так пахнет, а губы раскраснелись от моих укусов. Ты не понимаешь
Не понимаю, да. Ладно бы у меня выросла третья грудь тогда я хотя бы знала, что со мной не так. Ты с таким ужасом смотришь на меня
В моем взгляде, уверен, много всего: вожделение и безумное желание обладать, подчинить, забрать себе. Ничего общего с ужасом там нет. Разве что я до ужаса боюсь вляпаться. И Макс тут не причем.
Ну, кстати, насчет лишней груди я бы не возражал, смеюсь, а она больно кусает меня за плечо. С возмущением отпрянув, я потираю место и сажусь к ней лицом, подогнув ногу под себя. Но что делать с твоей этой штукой
Девственностью, напоминает мне.
Ага, у меня нет инструкций на этот счет.
Она вздыхает. Соединяет указательный и большой пальцы одной руки, как если бы хотела показать «окей», но вместо этого Она наглядно разъясняет, что мне нужно сделать, проникая в импровизированное отверстие другой рукой.
Охренеть не встать.
Что-то еще непонятно? По-моему, все честно я тоже буду у тебя первой.
Детка, это ответственность, тут другое, я накрываю маленькую мягкую ладонь своей, большой и грубой, и прижимаю к постели. Помедлив секунду-две, Ева вырывает ее и вскидывает руки, взрываясь:
Значит, надо было соглашаться, когда мне предлагали переспать за главную роль в премьерном спектакле? Там были взрослые опытные мужчины, они бы научили меня всему, в отличие от тебя, да? Их моя девственность не смущала!
Невольно кривлюсь, будто учуял неприятный запах. Все тело напрягается, каждая мышца. Взгляд бегает по ее лицу, зарывается в волосы, возвращается к груди, едва прикрытой лифчиком... Нет, она не может достаться кому-то из них.
Или с ровесниками на курсе, как делали все остальные? У нас четыре парня на двадцать девчонок было, и почти все перепробовали со всеми. Чтобы лучше, так сказать, чувствовать партнерство.
Прекрати.
Я цежу это сквозь зубы, когда в голове вспыхивает образ длинного придурка в лосинах, который трогает ее в стратегически важных местах.